Так бензольное пахнет кольцо
луж, подёрнутых переливом павлиньим.
Исчезает так, вколоченная заподлицо
в небосвод, голубиная стая в небесной сини.
И сугроб, поплывший, ещё горбит
как напряжный Геракла бицепс.
На глазах пару велосипедных астр творит
солнечный хром на ободах и спицах.
День, трамвайно-троллейбусным " раз, раз, раз "
пробующий дотошно акустику улиц,
кто на разогреве? Не карк ли вороний, грачиный анфас,
тополь пирамидальный, корявый каштан, сирени куст сутулый,
мающиеся почечной избыточностью, да так,
что сказал бы, но слов не маю?
Будто взглядом стволы оглаживаю, приобнимаю,
обхожу на цыпочках новый, взятый в работу, верстак.
Шалая, простоволосая на ветру, молодёжь,
фанатеющая свободой безупряжной,
по скамейкам токует - даёшь балдёж,
похотливый стёб, пивной марафон безудержный.
И уже не ранит зЕмно, разве что - влёт разит.
Не утиной дробью - медвежьей не встать-картечью...
Даже не кулаком - тонкогубою тишиной грозит.
Отречением напрочь от престола любви и речи.