Имаа!

               

              Рассказ ксенобиолога Константина Ларссена.


…Когда я получал «Семёрку»*, мне было двадцать восемь.
Через несколько месяцев состоялся мой первый прыжок в Даль, и моим пилотом был молодой сеаниец Никс Олма, отличный парень и надёжный друг. Мы дружили на тот момент уже пару лет, и Никс часто брал меня с собой, просто покататься по дальним мирам… Потом я участвовал в нескольких Дальних экспедициях в составе научных групп.

«Девятка» же даёт добро на одиночное исследование дальних миров с кьюдом* не выше пяти. Эту квалификацию получил я уже в тридцать лет.
Помню, Дерта встретила нас проливным дождём и ураганом – повсюду клокотали потоки мутной воды, несущей в себе тонны грязи и листвы. Ноги проваливались в грязь иногда почти по колено… Но это была истинная романтика Дальнего похода, чужой далёкий мир, в котором я прожил много лет и научился не бояться трудностей…

Я изучал мронов, свирепых и опасных хищников, напоминающих кальмаров. Вот только бегали они по земле, причём бегали довольно шустро, плюс к этому, были вооружены сотнями острых шипов, когтей и зубов. Взрослый мрон размером примерно с быка, и весит под три сотни килограммов. Свирепый и безжалостный хищник, мрон по праву снискал себе славу «ходячего ужаса». Но эти звери оказались умнее, чем думали о них первооткрыватели – мне даже удалось приручить молодого самца.

Потом ещё на Элии я довольно долго путешествовал по островам, изучая местных насекомых – звенящих хрустальных кузнечиков и разумных мух…
Дальше – Альба Девятая, потом снова Дерта.
Я прыгал из мира в мир, увлечённый феноменом Жизни, бесконечного её разнообразия и творческой фантазии.
Жаль, конечно, что «живых» миров попадается крайне мало – планет с животной жизнью известно около десятка. Я облетел их все!
Сколько же ещё загадок таит в себе Вселенная?
Думаю, их количество так же бесконечно… Иногда мне становится как-то печально осознавать, что жизнь человека скоротечна, как же мало успею я узнать за отпущенный мне срок…
Сейчас мне уже сорок два, у меня за плечами более тысячи Дальних Прыжков, и я имею степень Оггеара по ксенобиологии.

Даже не знаю, что заставило меня вспомнить первые прыжки в Даль*, но далёкие воспоминания захватили моё сознание целиком
и полностью здесь, в кабине современного сентарского корабля, похожего на чёрно-зеркальный кристалл. От нахлынувших воспоминаний я даже улыбнулся.
Мою полуулыбку заметил пилот, и обратился ко мне:
- Прибываем, шеф! Не возражаешь, если нырнём прямо здесь, где меньше облаков?

- Ныряй, Дэри! – Подмигнул я, зная весёлый нрав и незаурядную натуру этого парня. Корабль довольно резко накренился, заходя    на вираж и устремляясь к дымчатому шару планеты Саур-5.
Набухли алым светом сигналы гравикомпенсаторов, поглощая опасные перегрузки. Я снова удивился мастерству пилота, который так легко управлял мощным новейшим кораблём – словно сидел он прямо на спине буйного мрона, и усмирял его нрав!

Сентарские корабли, насколько мне известно, имеют иную психосферу, и не каждому пилоту по силам с ними сладить.
Но Дэри Стаффорд посвятил много лет полётам на боевых кораблях классов «Мэи Ва» и «Мессия» - а эти громады требуют  от эфара* полной выкладки сил. Дэри славный пилот! Он управлял сентарским универсальным рейдером с лёгкой небрежностью профессионала.

Планета приблизилась, и стали видны остатки древних городов, построенных канувшей в лету могучей цивилизацией сауриан – их творения находили и на других планетах, даже на Элии.
Туманные призраки городов сейчас виделись где-то на линии горизонта.
Но главное саурианское наследие – Остановленный Мир. Целый мегаполис, который словно заморозили, остановив там и время, и саму жизнь… Я видел его с низкой орбиты, и зрелище поистине завораживало. Возраст города исчислялся миллионами лет.

Здесь же, на Сауре Пятом, основную площадь шара занимали пустыни, возникшие несколько сот лет назад, после нападения Тумана. Эта древняя квази-живая тварь, создание тех же сауриан, расправилась с планетой за считанные дни, высосав жизнь из всего, что было живым… Туман вырвался из блок-тюрьмы спустя миллионы лет заточения, сожрал Саур-5 и Керран, но был уничтожен силами сеанийского флота…

- Давай здесь упадём, прямо в тень от той скалы? – Спросил Дэри.
- Э-ээ… Да, пожалуй… - Пожал я плечами, вглядываясь в бескрайние километры горячего рыжего песка, из которого прямо под нами торчала острая треугольная скала, напоминая спинной плавник чудовищной акулы. Скала выглядела оплавленной, стеклянно бликующей.

Корабль снизился до высоты полуметра, затратив на это мгновения; под ним не взвились в воздух песчаные языки – антигравитационный привод работал удивительно бесшумно, и не давал никаких выхлопов – сентарские технологии до сих пор удивляют меня.

Дэри Стаффорд откинулся на спинку кресла, томно потягиваясь, заломил пальцы, похрустывая суставами.
- Финиш, хэх! Выглядит мирок не ахти конечно, уныло всё да как-то пустынно… Что же привело известного ксенобиолога в эту раскалённую дыру? – Дэри посмотрел на меня, улыбнувшись уголками губ. В его зелёных глазах проскользнули весёлые искорки. Он говорил по-английски с калифорнийским акцентом.
- Не поверишь – ящерицы! – Улыбнулся я в ответ. – Летающие радужные ящерицы, которые как-то выжили здесь.
- Хм… - Хмыкнул Дэри, - я думал, здесь не выжило ничего! Туман убивает всех и всё, так, что даже и незаметно… Эти твои ящерицы – настоящие счастливчики! Дэри усмехнулся.
- В том-то и дело, что эти красотки очнулись буквально несколько дней назад. У меня есть гипотеза, что они способны впадать в долговременный анабиоз, не подавая признаков жизни.
Как некоторые виды животных на Хэллхаунде, эти ящерицы, вероятно, использовали свою суперспособность в момент опасности… Потому и Туман их не взял…
- Ух ты! – Восхитился Дэри, - теперь понятно! Изловишь мне одну?
Хочу приручить её, чтобы летала рядом и переливалась всеми цветами, как бриллиант! – В глазах Дэри снова промелькнули озорные искорки.
- Не обещаю, конечно… Но попробую, - улыбнулся я, - они шустрые как блохи. И я даже точно не знаю, что они едят. Нужно побыть здесь несколько дней, изучить…

- Эх… - Вздохнул Дэри, - с удовольствием побродил бы с тобой по этой пустыне, да надо двигать. Меня ждут на Альбе, потом на Сентар ещё прыгнуть… Работа…
Дэри открыл боковые двери кабины корабля, и мы вместе спрыгнули на горячий песок. Силовые шлемы наших скафандров автоматически активировались, вместе с общей защитой, оберегая нас от высокой температуры.
 Ветра не было, и вид песка, искривлённый волнами марева, напомнил мне пустыню на Хэллхаунде, где я как-то провёл много дней, изучая местную живность.

Дэри оглянулся вокруг, скептическим взглядом окинул оплавленную треугольную скалу, под которой мы стояли.
Корабль-кристалл висел рядом, отливая на солнце чёрным зеркалом, и от него исходил свежий, холодный бриз.
- Держи свои штуки-дрюки! – весело сказал Дэри, и крайвер на его виске замерцал яркой зелёной искрой.
Повинуясь мысли пилота, сентарский корабль открыл грузовой люк, являя на свет универсальный модуль класса «Оптимум», в который я загрузил всё необходимое.
Он отплыл от корабля, неподвижно зависая  в воздухе.
Модуль походил на толстого глубоководного ската, висящего в метре над песком – это изделие сеанийцев, созданное специально для нас, планетарных исследователей.

- Ну что, надо валить… - Протянул Дэри, скривившись. – Жаль оставлять тебя, Костя. Давай, осторожнее будь! – Подмигнул он мне. Затем добавил:
- Работа, мать её так… Скоро возьму свободку, бой! Может, слетаем вместе на Мирэну, да там зависнем, а?
Дэри употребил несколько фраз на калифорнийском диалекте.
Смысл фраз дошёл до меня не сразу, но заставил искренне рассмеяться.
- Лады, бой! – Весело ответил я в масть ему, - лети!
Мы по-братски обнялись, хлопнув друг друга по спинам, и Дэри заскочил в кабину сентарского чёрного «кристалла».
Корабль задрал нос и прыгнул в небо.
Совершенно беззвучно, словно призрак, он скрылся в бледно-голубых небесах, выходя для прыжка на орбиту.
Я остался один.

Осмотревшись, я заметил, что ослепительная дыра местного светила поднялась немного выше.
Я поэкспериментировал с выводом данных на внутренний контур силового шлема, адаптируя его под себя. Затем вызвал объёмную карту планеты, и полупрозрачный зелёный шар всплыл над моим запястьем.
Я находился в нужном квадрате, недалеко от экватора, в самом сердце огромной пустыни.
Океан располагался в трёх тысячах километров на восток, и был пустым и безжизненным. Там меня интересовать не могло ничего. Однако, развалины древних саурианских городов, почему-то, вызывали желание остаться и подробно всё осмотреть через сканер. Наверное, так и сделаю, когда поймаю парочку летающих ящериц!
Как же они могут жить в таком пекле?..

Температура в тени достигала семидесяти градусов по Цельсию, на солнечной же стороне она зашкаливала за сотню! Песок там был раскалён так, что на нём за несколько секунд можно было бы пожарить куриное яйцо, окажись оно вдруг у меня…
Ветра не было, только трепетал воздух за пределами тени скалы, искажая дальний ландшафт. Где-то далеко, почти на грани видимости, маячили остатки древнего саурианского города – странные башни, напоминающие серебристые кисточки камыша.

Недолго думая, я забрался верхом на своего «ската», собираясь лететь на нём туда, где несколько дней назад запущенный мною «Майк» уловил признаки жизни.
Скат немного просел под моим весом, но затем выровнялся вновь, зависая на высоте метра над песком. Координаты нужного мне места были забиты в память модуля, и тот чутко ожидал моего приказа.

Активировав крайвер, я дал команду на старт, и мы поплыли, ускоряясь, прямо к ближайшей башне древнего города, стремительно покидая тень скалы…
Скачок температуры я ощутил явно, и через миг сработала система охлаждения, поддерживая бодрую прохладу под защитным полем скафандра. Мы летели уже с приличной скоростью, и я обхватил Ската руками, пригнувшись так, чтобы сопротивление воздуха было минимальным.

Настроение моё было хорошим, одиночество не тяготило вовсе,  так как я ощущал телом и духом мощную поддержку сеанийского товарища-Ската. Плюс у меня ещё была дальняя связь, сигналы которой заметит любой пилот, оказавшийся на орбите.
Скат оберегал меня, он вёз меня на себе, словно могучий мустанг, являя собой добрую и умную силу – его функциональность удивляла, и я даже не знал до конца всех возможностей этой новой машины.
Мы неслись над горячим песком со скоростью в три сотни, и я слышал упругий вой ветра, огибающего силовой шлем…
Ощущался также негромкий фон работы системы охлаждения; температура здесь повышалась с каждой минутой.
Сейчас она держалась на отметке плюс сто девять, и цифры сотых долей всё ползли и ползли вверх.
За нами оставался след вздыбленного песка,  долго не опадающий, потому что песок походил на мелкую кварцевую пыль, проблёскивающую на солнце миллионами искр…
Скоро впереди замаячили развалины города, и мой Скат сбавил скорость, заложил поворот, подходя к торчащим из песка странным обломкам, похожим на оплавленные куски чёрного и тёмно-фиолетового стекла.

Были и другие – они походили на разбитые кубические глыбы песчаника, размерами до нескольких метров. Их беспорядочные скопления начали попадаться чаще.
Скат убавил скорость до минимума и, наконец, застыл над раскалённым песком, зайдя в тень от скопления крупных обломков древнего строения…

Запустив сканер, я узнал по символам на внутреннем контуре шлема, что состав обломков был очень странным – оксиды бериллия, титана, и вовсе не известные химические элементы, образующие прочные связи…
Иногда попадались осколки обычного стекла с примесью солей бора и хрома.

Цивилизация древних сверхсуществ, когда-то обитающих здесь, покинула эту солнечную систему миллионы лет назад, и ушла за Пределы, оставляя множество загадок и тайн.
Одна из этих загадок – живые летающие ящерицы, размером с земного варана, которые сумели пережить атаку Тумана более пятисот лет назад.
Они меня интересовали в первую очередь, ибо как любой уважающий себя ксенобиолог, получив такую информацию, без раздумий прыгнет на край Вселенной, в стремлении узнать ВСЁ. Меня особо интересовало то, как эти создания живут в таких жёстких условиях, чем питаются, и почему раньше о них никто не знал…

Мой «Майк» обнаружил на этом шарике жизнь во время обычного планового запуска. Открыта планета уже довольно давно.
Здесь были историки, геологи и другие учёные; они исследовали все планеты Саура. Для меня же здесь ничего не было, так как флора и фауна этой планеты были уничтожены Туманом.
Но вдруг – сообщение из Оггеарата о том, что элианский эксплорер засёк с орбиты какое-то движение в пустыне! Я прилетел сразу, и запустил «Майк», который подтвердил информацию, сделав несколько неплохих снимков.

У меня были сотни вопросов, и ответы на них могли бы выстроиться – ни много, ни мало – в научную сенсацию!
Получив зелёный сигнал от ЦДИ, Оггеарата и Уэмы, я нанял славного пилота Дэри Стаффорда, который и доставил меня сюда, пообещав забрать через десять дней. Эти дни я собираюсь провести здесь, анализируя тысячи параметров, изучая и наблюдая удивительных созданий, видевших, возможно, и самих создателей этого мира!  Известно, что сауриане, придя из неизвестных галактик много миллионов лет назад, создали здесь несколько планет… И ушли в иные измерения, достигнув небывалого уровня развития.
Сейчас эти планеты, кроме одной, пришли в истинный упадок, словно бы могучие древние существа, создавшие целую планетную систему, стёрли все следы своего пребывания здесь…
Все – да не все! Открытый Клодом Фишером Остановленный Мир – настоящая тайна.
В этом гигантском городе навеки застыли удивительные, чудесно гармоничные здания, башни, комплексы небывалых фрактальных конструкций, чудные механизмы, зависшие прямо в воздухе…
И ничего живого! Только здания и машины, немыслимым образом неподвластные времени…

… Я спрыгнул с широкой спины Ската, и от моего приземления взметнулись в воздух небольшие тучки песка, медленно опадая.
Температура продолжала повышаться, но система охлаждения моего скафа работала исправно, создавая комфортные условия.
На поясе скафандра висел универсальный сканер, выводящий данные прямо на силовой шлем. Были также система орбитальной связи, разгрузка с необходимым инструментом и контейнер для субатов, представленный сеанийской и элианской кухней.

В рукавах скафандра прятались сплэшеры – мощное оружие, полагающееся нам по праву – эта мера спасала мою жизнь уже несколько раз. Помню, как-то пришлось использовать режим разрушения молекулярных связей, когда я делал себе импровизированный бункер на Фаготе-3, спасаясь от метеоритных дождей…
Скат же тащил в компактных контейнерах под своим брюхом всё основное – жилой модуль, научную аппаратуру и запасы воды.
Стоя в тени груды каменных обломков, я разгружал Ската, собираясь установить купол жилого модуля, чтобы поесть, напиться настоящего свежего кофе и подготовиться к походу…

Летающие ящерицы не давали мне покоя – хотелось поскорее обнаружить хотя бы одну особь, дистанционно изучить её!
Или даже поймать…
На снимках «Майка» были видны в основном лишь расплывчатые контуры этих созданий, способных разгоняться до высоких скоростей и зависать в воздухе, трепеща радужно-прозрачными крылышками, словно колибри. Но два снимка получились относительно чёткими.
Каждая чешуйка на теле ящерицы переливалась всеми цветами, подобно бриллианту, а большие фасеточные глаза словно бы выражали удивление и заинтересованность на одном из стереофото.
Вокруг тела ящерицы застыл сияющий ореол от бешено работающих крыльев…

Ящерицы достигали шестидесяти сантиметров в длину, и веса до одного килограмма, имели шесть стройных ног, длинный хвост и два крыла, совершенно удивительного строения!
Крылья выглядели так, словно состояли из сотен радужно бликующих пёрышек, и каждое пёрышко походило на крыло стрекозы…
Ящерицы обычно порхали стайками по две-три штуки, выделывая в воздухе стремительные пируэты, настолько быстрые, что даже камеры «Майка» не смогли поймать достаточную резкость снимков…
Я уже начал распаковывать контейнер с куполом, когда рядом вдруг пролетело с жужжанием нечто стремительное, и настолько красивое, что у меня захватило дух! Бросив блокпак на песок, я включил сканер на режим комплексного анализа, попутно запуская в воздух шустрого кибера, который мог посоревноваться с ящерицами в скорости и маневренности.

Жажда исследования охватила меня настолько, что я уже бежал по песку в сторону крупных обломков, туда, где исчезла радужная ящерица!
Шарик кибера, оснащённый камерами высокого разрешения, был уже далеко впереди меня – он бросился в погоню за ящерицей, почти не отставая от неё. А я бежал следом, надеясь увидеть эту красавицу своими глазами!
И – о, чудо! Прекрасное создание сидело на камне в каком-то десятке метров от меня. Внимание ящерицы было поглощено серебристым кибером, бесшумно парившим над ней – меня она даже не замечала! Сияющая на солнце чешуя переливалась всеми цветами радуги, словно была алмазной. Стройное тельце, лапки и голова имели отличия от всех знакомых мне рептилий – было в этой прелести что-то от насекомого…
Она подняла голову и вцепилась в камень всеми шестью лапами. Длинный хвост ящерицы волнился и подрагивал…
Крылья она сложила на спине довольно причудливым образом; я уже мог рассмотреть её более подробно, продолжая тихо подкрадываться к камню, и стараясь не шуметь…

                ***
… Я даже не понял, когда всё вокруг внезапно изменилось…
Прямо передо мной, в каких-то двадцати метрах разверзлась песочная зыбь, под ногами всё задрожало…
А в следующее мгновение меня ослепил невероятно яркий свет – в пляшущих перед глазами беспорядочных зайчиках вырисовалась гигантская, ветвистая молния, она ударила из песка в небо.
Неведомая сила туго бабахнула в грудь, и я ощутил себя летящим назад, прямо на каменные обломки…
Это было последнее, что я помнил.
Страшный удар вышиб из меня дух, даже не знаю, на сколько часов.

… Очнувшись, я ощутил боль. Болела спина и пятая точка, а левая рука оказалась сломанной в плече… В голове шумело, и сознание было мутным как ил… В шлеме орала сирена тревоги, и я выключил её, хрипло гаркнув «Заткнись!»
Я с невероятным трудом открыл глаза, понимая, что лежу рядом с крупной глыбой камня, а вокруг меня бешено закручиваются языки песка.
Песчаная буря!
Порывы ветра гремели и выли, вертя в себе мириады песчинок – видимость упала почти до нуля. Я попытался встать, но ветер вновь сбил меня с ног, впечатывая головой в камень…
Защитное поле шлема на мгновение задрожало, отключилось, потом восстановилось вновь. Но даже за этот миг мои глаза, нос и рот оказались забиты песком. Он хрустел на зубах, и имел металлический привкус…

Преодолевая сопротивление ветра, я заполз за глыбу, отчаянно моргая и отплёвываясь – мысль была только одна – что стало с моим Скатом?
За глыбой ветер был меньше. Но его яростный рёв оглушал, его сила давила с одной стороны, там, где был край глыбы.
Я принял сидячее положение, упираясь в камень спиной…
Тело снова пронзило болью, перед глазами заколебалась кровавая пелена. Повреждённый скафандр пытался помочь мне, давая защиту и вкалывая спецпрепараты… На внутренней стороне шлема судорожно мигали красные символы – был сильно повреждён силовой блок… Скафандр словно отдавал мне свои последние силы.
Сознание сделалось более чётким, и я, держась здоровой рукой за щербатый край каменной глыбы, осознал своё полное бессилие перед лицом стихии.
Ветер продолжал бесноваться вокруг, его животный вой холодил все мои нервы, а контуженная голова тщетно пыталась придумать, что же можно сделать в такой ситуации. Затем состояние моё вновь ухудшилось, я потерял сознание во второй раз.

…Придя в себя, я понял, что ветер прошёл.
Но теперь вокруг было много воды – бушевал ливень. Песок словно кипел под ударами бесчисленных капель воды, и шум стоял страшный…
Стало гораздо темнее, и я тщетно пытался включить фонарь.
Шлем отключился, вода заливала моё лицо так, что казалось, будто я тону. Я отполз на небольшое возвышение, прячась за самой большой глыбой, что наклонно торчала из песка, создавая подобие козырька… Обшарив пояс скафандра, я с ужасом обнаружил, что сканера и блока связи на нём нет, уцелели только субаты.

Это немного успокоило. По крайней мере, у меня была еда. Оставалось переждать ливень, да отправляться на поиски Ската и всех моих технических устройств, павших жертвами этого беспредела, что творится вокруг. Скафандр не отвечал на запросы, став обычной металлизированной одеждой. Иногда в логических системах скафа возникали судороги и проблески – он пытался нормализовать моё состояние… Помогало это слабо.
Вода, заливающая моё лицо, имела привкус металла, как и песок.
Я лежал, откинувшись на каменный осколок, он немного прикрывал от яростно хлещущих струй…
… Даже не знаю, сколько прошло времени с момента моего второго прихода в сознание, но дождь не прекращался.
Он стал слабее, не так шумел… Это уже хорошо…
Осмотревшись вокруг, я не нашёл никаких признаков своей аппаратуры, и Ската тоже. Ощущалась странная боль в глазах…
Силовой щит скафандра внезапно восстановился, продержался три секунды, и вновь пропал. За это время агонизирующий скаф успел вколоть мне пару нужных инъекций – боль почти ушла, а сознание стало чётче.
Вернулась способность соображать.

Холодно, без эмоций проанализировав своё состояние, я пришёл к выводу, что всё не так уж и плохо – я жив, и могу двигаться.
Можно попытаться найти укрытие, пересидеть ливень, восстановить силы, а потом искать мою аппаратуру…
Как-то так…
Я встал на ноги, сделал несколько шагов. Меня штормило, швыряло из стороны в сторону, однако я держался на силе воли, не давая телу падать в пропитанный водой песок.

… Состояние моё прыгало от плохого к критическому; спину и руку то и дело пронзали волны острой боли… Скорее всего, повреждён позвоночник… Но я могу двигаться!.. И глубоко вдыхать нельзя, больно…
Видимость оставляла желать лучшего, проливной дождь не унимался ни на минуту. Фонарь не работал. Нарезав несколько неуверенных кругов по расходящейся спирали, я тщетно вглядывался в мокрый песок под ногами, в надежде заметить хоть какие-то признаки моей техники. Их не было.

Скаф отрубился окончательно.
Вслед за этим мне резко стало хуже, и я едва не упал, в последний момент схватившись рукой за выступающую каменную колонну… Зашипел от боли…
Отдышался. Далее же пришла одна-единственная мысль – нужно просто идти. Эмоций не было, только желание выжить.
И я медленно побрёл вперёд, обходя нагромождения камней…
Вокруг становилось всё более темно – я провалялся в отключке много часов, и сейчас на пустынную планету медленно опускалась ночь… Я шёл вперёд, превозмогая слабость, поддерживая сломанную руку, а губы шептали странный речитатив:
-«Come on, come on, я здоров как мрон, идти, идти, не сбиться с пути»…

А был ли путь?
Нет. Я просто шёл, куда глядели глаза. Час, второй, третий… Пятый… Дальше ощущение времени просто исчезло, осталась некая странная инерция, влекущая вперёд. Болели глаза, и я набирал в пригоршни дождевую воду, то и дело промывая их…
Помогало слабо.
Как говорил Дэри Стаффорд – «Выход из задницы есть, но только  в одну сторону».

Сейчас весь смысл этой дурацкой поговорки вдруг предстал передо мной во всей своей красе, и это вызвало на моём лице вымученную гримасу с пародией на улыбку…
Скоро перестали попадаться камни, песок стал ровнее. Но дикая усталость уже начинала брать своё, мои шаги становились всё более медленными и вязкими…
«Come on, come on, я здоров как мрон…» - Бились в голове чудные рифмы в такт моим шагам… Я упрямо шёл вперёд, меня шатало   из стороны в сторону, как пьяного. Струи дождя молотили сверху, прохладная вода заливалась за шиворот бесполезного скафандра и вытекала из рукавов.
…Наверно, я выглядел жалким и нелепым, но целеустремлённым   в своём желании выжить. Эта мысль принесла странное ощущение – я словно бы посмотрел на себя сверху. Продлилось это состояние один короткий миг. Затем перед глазами снова заколыхались невнятные световые пятна.
Один раз я даже упал, споткнувшись о какой-то камень…
Встал с огромным трудом, отходя от боли; начало сильно звенеть в ушах. Но я продолжал упрямо шагать вперёд, ощущая, как быстро из тела уходят силы.

Дальше начались галлюцинации.
Мне привиделось, что над пропитанным водой песком, в косых, беснующихся струях дождя зависли невероятной красоты световые фантомы… Они были похожи на люминесцирующих мирэнских медуз…
А самая большая медуза была далеко. Она сияла призрачным голубым светом и звала к себе… Огромный, мерцающий в темноте купол. Я шёл к нему, долго-долго, слабея с каждым шагом, пока не выбился из сил и не упал ничком в мокрый песок.

                ***

…Тёплый свет, казалось, окружал меня со всех сторон. Глаза открывать не хотелось. Прислушавшись к ощущениям своего тела, я понял, что вокруг сухо и тепло… Дождя нет, ветра тоже… Слабость в теле была настолько большой, что даже мысли  почти             не ползали в голове… Но не было боли…
Затем я услышал слова. Говорили по-сеанийски!
-«Выводи. Показатели жёлтый спектр, он сильный парень…»
Это произнёс молодой мужской голос, а ему ответил нежный, бархатный женский:
- «Он упал совсем рядом, недалеко от станции. Он знал, куда шёл? Аномалия была зафиксирована в тридцати восьми километрах на восток, и он шёл оттуда.
После такого не выживают, но я вижу обратное…»
…Голоса сделались глуше и призрачнее, и в следующее мгновение меня накрыла тёплая волна абсолютного покоя и безмятежности.

…Когда сознание вернулось вновь, я понял, что чувствую себя заметно лучше! Не было слабости, не было боли… Не было дождя и ветра… Я лежал на мягком и тёплом, заботливо укрытый чем-то лёгким и приятным на ощупь.
Открыв, наконец, глаза, я увидел над собой прозрачный колпак, а также сотни мерцающих огоньков вокруг… Их свет был тёплым, спокойным и добрым.

Прозвучал мелодичный сигнал, колпак сдвинулся вниз.
Через мгновение раздался негромкий, приятный голос:
- «Вторичная витализация завершена. Показатели организма в пределах нормы. Опасностей для здоровья нет.»
Я понял, что это говорила машина, и голос звучал на сеанийском языке.
Моё ложе приняло форму кресла, придавая мне сидячее положение. Я огляделся вокруг, и понял, что нахожусь на исследовательской базе. Когда-то приходилось бывать на подобных…
Меня окружали серебристые стены. Компьютерный терминал стоял в центре полусферической комнаты, у стен пара гермет-боксов, небольшой стол, два летающих кресла… Прямо напротив располагалось огромное окно, за которым я различил висящих над песком киберов и мерцающую стену купола защитного поля.
Эта станция была иной, более новой и современной, что-ли…
Затем я услышал шаги.

Вошедший оказался молодым сеанийцем в ослепительно белом скафандре, с серебряной капелькой крайвера на виске.
Голова без следа растительности, золотисто-янтарные глаза, добрая, открытая улыбка…
Он остановился, быстро оглядел меня и заговорил на ньюинге:
- С возвращением, друг! Мы рады, что ты жив и здоров. Будь как дома, всё наше – твоё.
- Умо Ато им сеи Та, сеибо*! – Ответил я на чистом сеанийском, чем привёл парня в лёгкое замешательство. Его улыбка стала более широкой, а глаза блеснули тёплым золотым огнём.
- Умо ат Тои, сеибо*! – Он поклонился и приложил руку к груди. – Тоа Истаа ла мэ йотар*! Меня зовут Лоан, мы исследуем миры Саура.
Он протянул мне раскрытую ладонь.

- Константин Ларссен, ксенобиолог. – Я пожал его тёплую, сильную ладонь. – Можно просто Костя.
- Кос-тя… - Повторил парень.
Затем улыбнулся, сделал знак рукой в сторону двери:
- Позову напарницу, она очень беспокоилась о твоём состоянии, и будет рада видеть тебя в здравии. – Слова прозвучали на языке Сеании.
Парень скрылся за дверью, шаги удалились.
Я остался наедине с собой, радуясь моему чудесному спасению!
Ведь всё то, что произошло со мной после катастрофы – есть истинное чудо… Меня подобрали и вылечили…
Я посмотрел на свои руки, ноги – на мне был новый скафандр!
Изоморфный нано-скаф с силовой подпиткой… Чудеса!..

Послышались шаги.
Я был преисполнен чувством благодарности к своим спасителям, и был готов рассыпаться в искренних фразах…
Но в следующий же миг увиденное лишило меня каких-либо мыслей и слов, заставило восторженно онеметь…
Вошедшая с Лоаном девушка была настолько прекрасной, что я ошалело плюхнулся на ложе витализатора.
Я видел сеаниек много раз во время экспедиций, они прекрасны и гармоничны, как и вся их раса… Но эта девушка отличалась некоей особой, странной, совершенной красотой и тёплым внутренним светом.
Она смотрела на меня без улыбки, светились только большие золотистые глаза с длинными ресницами… Одета она была в такой же, как и у парня, белый скаф, идеально подчёркивающий её прекрасную фигуру… Длинные платиновые волосы облегали безупречный овал её лица, струились по плечам…
Губы её дрогнули, она приветственно поклонилась:

- Я Оэла. Приветствуем тебя на нашей базе… Рады, что твоему здоровью больше ничего не угрожает. – Как себя чувствуешь, Константин? – Она говорила на ньюинге.
- Эммм… Я в норме, эээ… Спасибо вам!.. – Промямлил я.
Красота девушки настолько сбила меня с толку, что я начал путаться в словах и мыслях.
– Что… ммм… со мной было?..

- Компрессионная травма позвоночника, переломы четырёх рёбер, левой руки; ушибы внутренних органов, внутреннее кровотечение от разрыва селезёнки… Ожог сетчатки глаз, сильное истощение организма… - Девушка сделала паузу, поднимая на меня глаза. – Удивительно, как ты выжил… Как смог дойти… Ты прошёл больше тридцати километров, пока тебя не засекли наши системы наблюдения…

- Я… очень благодарен вам… Даже не знаю, как выразить…
Им Истаа Элон юстэ ат Тоа*!.. – От переизбытка эмоций по моим щекам потекли слёзы… Горло сдавил спазм, и я больше ничего не смог сказать.
Девушка посмотрела на меня, ресницы её дрогнули...

Тотчас же из стены выдвинулась лёгкая белая кушетка. Сеанийцы присели рядом со мной.
- Тебе нужен покой. – Сказала Оэла, бросив на меня быстрый взгляд. – Отдыхай, Константин Ларссен. Как только тебе станет лучше, мы отправим тебя на Землю...
- Кстати, мы нашли твою технику. – Сказал Лоан. – Модуль был сильно повреждён, но мы восстановили его. Кибер с камерами почти не пострадал. Система орбитальной связи и аппаратура исследования теперь в полном порядке. – Лоан улыбнулся.

- Сколько же я провалялся… в отключке? – Тихо спросил я, вытирая лицо.
- Почти двое суток. – Ответил парень. – Ты был очень плох,но теперь всё позади.

… Я смотрел на них глазами, полными слёз благодарности, рыдания сотрясали меня, и было возможно лишь кивать головой…
- Пойдём, Лоан. – Тихо сказала девушка, вставая и направляясь к выходу. – Ему нужен покой. Дождь закончится через три-четыре дня, и это всё только лишь на пользу… - Она обернулась, посмотрела на меня, едва-заметно улыбнувшись.
Шаги затихли…

Дверь плавно образовалась сверху, закрывая коридор.
…Я вновь откинулся на ложе витализатора, которое, уловив моё желание, стало удобной, мягкой кроватью. Лёгкое биостексовое покрывало лежало рядом. Снова ощутилась какая-то слабость, наверно, моя психика была таки-расшатана тогда…
Сон пришёл так быстро, что я не успел подумать больше ни о чём.

                ***

Во сне я видел саурианских летающих ящериц и яркую зелень странных растений там, где раньше была пустыня. Растения обвивали развалины древнего города, покачивая метёлками листьев… Под ногами волнилась высокая трава.
На зеленоватого цвета небе светило солнце и плыли невесомые, похожие на мазки акварели, облака…
Два прекрасных создания были рядом. Они летали вокруг, выделывали стремительные пируэты, словно играя в догонялки, переливаясь в ярком свете как драгоценные камни…
Одна из ящериц вдруг оказалась очень близко; она застыла в воздухе, трепеща прозрачными крыльями, и лёгкий ветерок овеял моё лицо…
- Жизнь всегда находит путь! – Сказала ящерица.
В следующий миг она перелилась в движение, превратившись в размытую радугу.

                ***

Сеанийский витализатор – очень умная и добрая машина, к тому же, отличающаяся гибкостью и морфизмом в самых широких пределах. Это чудо-устройство вылечило меня, снизило все опасные проявления, восстановило мои силы и дух.
Когда я открыл глаза, то обнаружил себя лежащим на мягкой кровати, заботливо укрытым лёгким биостексовым одеялом.
Отсек станции сиял стерильной чистотой, и тишина была почти абсолютной; лишь на грани ощущения уловил я стеклянный звон, и только время спустя, понял его природу: Дождевые капли, разбиваясь о защитное поле, рождали эту странную, едва слышную музыку. Переливчатое сияние силового купола станции я видел из окна.

Я поднялся с кровати, наблюдая, как моё ложе вновь трансформировалось в компактную приставку витализатора.
Затем сделал небольшую разминку, обнаруживая в теле полную гармонию и прилив сил. Я попрыгал на месте, сделал сотню приседаний, потом упал на руки, чтобы сделать и сто отжиманий   от пола. На восемьдесят седьмом отжимании что-то заставило меня поднять голову и посмотреть на появившуюся дверь.
В овальном проёме стояла Оэла, глядя на меня с интересом, и мне показалось, что наблюдает она за мной уже долго.
Я поднялся, улыбнулся и сказал первое, что пришло на ум:

- Это я… эээ… восстанавливаю тонус, хм…
- Не думала, что у вас это делается так, - с улыбкой произнесла девушка, делая акцент на словах «вас» и «так».
… Я пребывал в лёгком замешательстве, румянец залил моё лицо,  и я не знал, что сказать. Появление прекрасной сеанийки снова лишило меня дара речи и ясности мысли.
Девушка поняла это.

- Приглашаю к столу, Константин. Ты… хочешь есть? – Сказала она, сделавшись более серьёзной. – Как себя чувствуешь?..
- Прекрасно! – Живо ответил я, - ничего не болит, у меня прекрасное настроение и… да – зверский аппетит!
Девушка снова улыбнулась, затем повернулась и скрылась в коридоре.
Я последовал за ней.

Станция представляла собой три модуля, соединённые коридорами, но модули располагались не линейно, а лежали по углам равностороннего треугольника. По центру же треугольника располагался технический ангар.
Дверь исчезла, превратившись в зыбкую пелену, и я, вслед за Оэлой вошёл в довольно просторный зал, представляющей собой «половинку» октаэдра.

В зале было три окна, круглый стол-диск, висящий над полом, три летающих кресла. Прямо из стены вырастал кухонный гарнитур с приставкой санитайзера. Всё тут было гармонично, каждая вещь находилась на своём месте, и создавалось ощущение простора, удобства и уюта.
Внезапно в стене открылся эллипс прохода, вошёл напарник девушки, Лоан. Одет он был в серебристый комбез, напоминающий свободный спортивный костюм.

- Рад видеть тебя, Костя! – Улыбнулся он. – Как самочувствие?
- Спасибо, отлично! – Бодро ответил я. – Я тоже счастлив видеть вас этим прекрасным днём.
Говоря «вас», я имел в виду их двоих, зная, что у сеанийцев нет уважительного слова «Вы», обращённого к одной персоне.

- Небывалый дождь! – Говорил Лоан, моя руки, - льёт в той же поре, и не думает прекращаться!..
- Насколько я знаю, дождей на этой планете практически не бывает, – сказал я. – Похоже, творится нечто не совсем обычное…
- Ты абсолютно прав, Костя! – Воскликнул парень, - для того мы и здесь, мы исследуем аномалии… Вырисовывается нечто интересное и прекрасное, наши исследования далеко не закончены, однако то, что здесь происходит, есть проявление Истаа Воал!*

- Давай потом расскажешь, Лоан! Дай гостю спокойно поесть. –
С улыбкой произнесла девушка, подталкивая его к столу.
Говорить она продолжала на ньюинге.
Пока Оэла накрывала стол, я помыл руки, плеснул немного прохладной воды на лицо.

Включилась система подачи тёплого воздуха, быстро высушивая лишнюю влагу.
Я занял кресло возле стола, наблюдая как девушка ловко превращает субат-капсулы в еду. Лоан сел в кресло напротив меня.
Комнату заполнил дивный запах сеанийских блюд – я узнал Далэ, Тоа-Коа и Ванлат. – Земных аналогов у этих кушаний не было.
Я неплохо разбирался в сеанийской кухне, и во всех своих экспедициях питался субат-блюдами пятнадцати наименований.
Далэ представляло собой острый «овощной салат», Тоа-Коа – нечто вроде мясной подливки с кусочками чего-то похожего на бекон, а Ванлат, по виду напоминая фруктовое желе, имел уникальный,  ни на что не похожий вкус.
Помимо еды на столе в стеклянных чашках были холодные напитки и настоящий чёрный чай! Меня это сильно удивило…
Я вежливо поинтересовался у девушки, а есть ли к чаю сахар.
На что она, обворожительно улыбнувшись, достала пак настоящего кленового сиропа!
- Среди вашей еды есть многое, что нравится нам! – Сказала она.

За едой мы говорили обо всём. Я рассказал о летающих ящерицах, о развалинах саурианских городов, о планетах, где мне довелось побывать. Лоана особо заинтересовала Дерта, а девушка задавала много уточняющих вопросов о всех планетах Саура.
Я узнал, что исследовательская станция на этой планете стоит уже почти две недели, и что научный центр Сеании отправил сюда пару специалистов для изучения странных аномалий.
Встреча с одной из них едва не стоила мне жизни…

После обеда я предложил посмотреть объёмы видео с моего летающего кибера – это было встречено с живым интересом.

Сеанийцы вели себя свободно и раскованно, я чувствовал себя своим… А ещё я бросал восхищённые взоры на девушку, и дико завидовал Лоану.
… Мы перешли в модуль с витализатором, Лоан принёс моего кибера. Крайвер управления им находился в кармане моего старого скафандра, который был очищен от песка и лежал на полке в стене.
Мы заняли кресла, и я запустил объёмный экран, подвесив шарик кибера между полом и потолком.

Нас окружила панорама планеты с развалинами древнего города. Было слышно моё дыхание… Затем кибер сорвался с места, пустившись вдогонку за летающей ящерицей – песок с обломками камней стремительно понёсся прямо на нас.
Кибер ловко петлял в воздухе, и скоро догнал ящерицу – она переливалась всеми цветами, а трепыхание крыльев было похоже на расплав драгоценных камней…
Мгновение – и ящерица уже сидит на камне, повернув голову; она  с интересом рассматривает своего преследователя – серебристый шар, висящий в воздухе…
Я бежал следом, часто дыша. Было слышно, как я подбежал на расстояние в несколько метров и замер, восстанавливая дыхание.
- Какая она красивая! – Воскликнула Оэла, - и совсем не боится… Нам не удалось рассмотреть их, только редкие сигналы движения на сканерах. Тебя они подпустили так близко… - Девушка внимательно посмотрела на меня.
Я остановил воспроизведение.

- Эти красавицы – и есть цель моего прибытия сюда. – Сказал я. – Когда они внезапно себя обнаружили, я вылетел на планету… Известно, что после атаки Тумана, квази-живого глобального организма, древнего оружия сауриан, ничего живого на Сауре-5 не осталось.
Около пятисот лет планета была мёртвой, и специалисту моего профиля здесь было нечего делать.
- Когда вы впервые заметили ящериц? – Спросила девушка.
- М-мм… Восемь-девять дней назад, - подсчитал я. – Мой «Майк» обнаружил признаки жизни при плановом запуске.
- Двенадцать дней назад наши корабли засекли первую аномалию. Гигантский выброс энергии, характеристики мы только изучаем. – Заговорил Лоан, - затем аномалии участились, мы фиксируем уже третью совсем рядом. И у нас есть предположение…
- Не знаю, насколько это будет интересно ксенобиологу… - Сказала Оэла с какой-то странной, светлой улыбкой, оглянувшись на меня.

- Хм… Мне очень интересно, правда! – Признался я.
И почувствовал, как краска заливает лицо. Отвёл глаза, не в силах выдержать прямой взгляд столь прекрасной девушки.
Чтобы не длить неловкую паузу, я возобновил воспроизведение.
…Несколько секунд мы смотрели на красавицу-ящерицу, но затем внезапно экран пошёл волнами, появилась мелкая рябь…
Ящерица сорвалась с камня, и унеслась вдаль. Видимость резко ухудшилась. Только волны и рябь на экране…
Раздался грохот, мой сдавленный крик и звук тяжёлого удара…
Кибер скакнул вбок и вниз, всё потемнело…
На этом видео заканчивалось.
Я снова пережил гамму болезненных воспоминаний.
Девушка заметила это, легко сжимая мой локоть:
- О каан, Костя. Эи йотара онар*…
- Извините, но это было и правда ужасно… - Я улыбался, радуясь столь живому участию ко мне… И всё сильнее завидовал молодому сеанийцу Лоану.

                ***

Вечером я вышел из модуля подышать во «двор» станции, накрытой куполом силового поля. Дождь не унимался.
Он низвергался ливнем, я видел как мириады капель ударяются о силовое поле, рождая удивительное мерцание и тихий «стеклянный» звон.
Смотреть на эту феерию можно было сколь угодно долго, поэтому я взял с собой одно из летающих кресел.
Под куполом было тепло и сухо, но свежо; ощущался ток воздуха. Купол силового поля пропускал воздух и задерживал влагу.
Он был оазисом в этой огромной пустыне, частицей Прекрасного, созданной народом Сеании.

- Они приняли меня как родного… - Улыбаясь, думал я. – Мало кому посчастливилось так близко общаться с этим прекрасным народом. Обычно сеанийцы выглядят серьёзными, эмоций почти  не проявляют. Они – деятельные и целеустремлённые, они сильные телом и духом…
Раса Сеании на несколько тысяч лет старше нас, землян.
Им подвластны невероятные возможности, им нет равных в строительстве кораблей и другой удивительной техники…
Они почти не стареют, они владеют телепатией, их язык очень красив, они способны воспринимать тонкие вибрации самой Жизни.
Это называется Эло Истаан.

… Я прикрыл глаза, погружаясь в состояние медитации – обстановка способствовала. Перед моим внутренним взором возник яркий образ моей спасительницы – Оэлы. Её потрясающая, живая, совершенная красота, её улыбка… Взоры золотистых глаз, которые обжигали моё сердце каждый раз, когда я ловил их на себе.
Я понял, что безнадёжно влюбляюсь…

Сейчас она вместе с Лоаном изучает мои записи, я дал им кристаллы со всех анализирующих устройств. Уходя, я заметил, как сияют их глаза, они всецело увлечены исследованием…
… Я проделал несколько упражнений Огао, разгоняя энергетические каналы во все точки тела из Центра в солнечном сплетении. Мои ладони призрачно засияли… Через несколько минут меня поглотило ощущение полной гармонии, спокойствия и внутреннего самосозерцания.
Образ Оэлы был внутри меня, он сиял мягким светом, вызывая на моём лице счастливую улыбку…
Под тихий звон бесчисленных капель течение времени было почти не заметно; быть может, я просидел тут уже несколько часов…

…Открыв глаза, я увидел рядом… Её.
- О, ты здесь, Константин? – Обворожительно улыбнулась она, - мы тебя потеряли. Подумали, что ты пошёл спать…
Она подошла ближе.
- Эмм… нет, я спать не хочу… Просто здесь так хорошо…
И воздух свежий, кхм…

Я быстро встал с кресла, по-джентльменски уступая его девушке.
Оэла снова улыбнулась, принимая мой знак внимания и садясь в кресло.
- Откуда ты так хорошо знаешь наш язык, Константин Ларссен?
Я положил руку на подлокотник кресла, чувствуя совсем близко тепло её ладони.
- Я… учил ваш язык восемь лет. Он мне нравится… глубиной… Даже не знаю, как правильно сказать… Хм… - снова пустился я в косноязычие. – Да и в моей работе он… пригождается…

- Не объясняй так, - засмеялась Оэла, - я тебя прекрасно понимаю!
… Меня колотила внутренняя дрожь, волнение было столь сильным, что я начал переживать, что вся моя гамма чувств ей видна как на ладони!..
- Ты интересный, Костя… - Вдруг сказала она, накрывая мою ладонь своей. – В твоём роду точно не было наших?
Она снова засмеялась, рождая в моём сердце новый обвал.

- Когда ты сказал слова благодарности… Ты сказал их ТАК, что я ощутила их внутри Имо Сеи Та*… - Она посмотрела на меня. –
О каан, Костя. Не стесняйся эмоций, они важны для нас.
Ты знаешь, - продолжала она, - я тоже часто выхожу под купол, слушаю дождь… Эти капли… Слышишь, как они поют?..
Аг онар Эм устэн лоата*…

… И вдруг она запела. Негромко, но потрясающе красиво…
Её голос лился как хрустальный ручей, а музыкой был звон капель дождя.
Я присел рядом, потому что от переизбытка чувств мои ноги ослабели. Так прошло несколько минут, помнить которые я буду всю свою жизнь.
Я наслаждался каждой секундой, не веря своему счастью, как снег свалившемуся на мою хмельную голову… Песня прекрасной сеанийки затихла, растворилась в хрустальном звоне дождя. Купол над нами переливчато мерцал, а её тёплая, нежная ладонь так и лежала на моей.
- Моему брату ты тоже понравился… - Тихо сказала Оэла, - он сказал, что твой Эло Истаан родной для нас…
- Лоан – твой брат?! – Воскликнул я, вдруг ощущая, что все мои мысли доступны этой девушке, словно открытая книга.
- Да, он мой младший брат. – Засмеялась она, - ты ведёшь себя как ребёнок, Костя!
- Извини… Я теряю контроль… Со мной никогда не случалось такого… Как сейчас… Это волшебно!..
Имаа!..*

Девушка улыбнулась, склоняя голову на моё плечо.

                ***

Я поднялся довольно рано с утра, посмотрел в окно станции.
Всё тот же туманный пейзаж за пределами силового купола, всё тот же дождь, который даже и не думает прекращаться!
Я поправил покрывало на кровати, сделал несколько упражнений, разгоняя кровь по жилам…
Кровать тем временем тихо исчезла, втянувшись обратно в стену.

Вчера мы с Оэлой просидели во «дворе» станции почти всю ночь! Мы говорили о многом, потом просто молчали, обнявшись…
Меня переполняло счастье, и было оно таким сильным, что я снова запел одну из песен «Йотаилс Магн»… Эта элианская группа меня покорила глубиной и красотой своего творчества – спасибо старому товарищу Бродяге, это он познакомил меня с жанром «Псай-Эмотик».

Напевая по-элиански, я закончил разминку, ощущая своё тело сильным, гибким и наполненным текучей энергией.
Захотелось выйти под купол станции, подышать влажным и чистым воздухом… Летающее кресло всё ещё висело рядом со стеной.
Дверей на станции не было – они сами формировались по желанию и в любом месте – выйдя наружу, я оглянулся, наблюдая, как стена «зарастает» обратно.
Я занял кресло, которое чуть просело под моим весом, но затем приняло прежний уровень высоты.

Вновь я любовался цветовыми переливами купола станции от пляски мириад капель, и так прошло несколько минут…
Внезапно мой взгляд выхватил нечто из туманного ландшафта – оно быстро приближалось. И вот – ударилось о купол, отлетая…
Раздался звук «дррронннг»… Защитное поле заиграло миллионами цветовых разводов.

Я подскочил с кресла – и увидел, как в стене протаяла дверь, и оттуда выбежал взволнованный Лоан.
- Костя, ты видел?.. По-моему, это живое!
- Да… Я даже увидел, куда оно упало. Надо глянуть…
Лоан открыл треугольный проход в куполе, и мы вышли под дождь.
Над нашими головами тотчас же активировались прозрачные силовые шлемы.
Я первый добежал до места падения неизвестного объекта – и увидел лежащую на мокром песке… ящерицу! Она выглядела поблекшей, измученной… Она часто дышала, и глаза её были закрыты. Полусложенные радужные крылья подрагивали.

Первым желанием было взять её на руки, согреть, спрятать от хлещущих струй дождя… Я аккуратно поднял ящерицу, словно котёнка, прижал к груди. Через мои руки прошёл вдруг странный разряд – не электричество, а что-то иное! Словно поток тёплой воды… Не было боли, я вздрогнул больше от неожиданности…
Лоан стоял рядом, растерянно улыбаясь.
Мы быстро зашли под купол, наши силовые шлемы отключились.
Ящерица приоткрыла красивые глаза, но снова закрыла, плотнее прижимаясь ко мне…
Оэла встретила нас в коридоре. Как только она увидела ящерицу  на моих руках – воскликнула по-сеанийски:
- Ах!.. Сэ ан Истаат… Эм йоэн, сэ каано, тоа улмаат!..*
Мы вместе зашли в центральный бокс.

- Нужно больше света! – сказал я, - эти красавицы способны питаться напрямую от солнца.
Лоан быстро включил все панели – яркий свет ударил по глазам.
Оэла склонилась у стены, доставая из ниши лёгкое биостексовое покрывало. Положила на стол.
Я осторожно опустил ящерицу на покрывало.
Она вздрогнула; снова открыла и закрыла глаза.

Несколько минут мы стояли, не говоря ни слова. Я заметил, что расцветка тела ящерицы изменилась, стала ярче… Крылья перестали дрожать…
Оэла подошла сзади и обняла меня:
- Дадим ей отдохнуть. Пойдём на кухню…
- Да, и можно подключить визуал, так мы будем видеть её! – сказал молодой сеаниец.

… - Вот как оно бывает… - задумчиво произнёс я, присаживаясь на летающий стул возле стола кухни, - хотел эту шуструю красоту поймать, а она сама прилетела…
Оэла присела рядом, взяла мою руку в свои тёплые ладони…
- Всё не случайно! – горячо подхватил Лоан – мы здесь наблюдаем ни что иное – Истаа Воал! Я проверял, всё сходится!.. Можно, я расскажу? – Он повернулся к Оэле. Та кивнула головой, улыбаясь.

- Если совсем коротко и без предисловий – аномалии изменяют свойства этой планеты в сторону Жизни! – начал рассказ Лоан. –
Изменилась атмосфера, в ней стало больше кислорода и азота. Стало больше воды… Раньше здесь почти не было дождей, а вода – это признак Жизни, я бы сказал, самый первый!
Сейчас покажу…
Лоан развернул над столом объём визуала, и на прозрачном шаре планеты возникли многочисленные жёлтые символы.

- Это места, где были зафиксированы аномалии. Твоя, Костя, вот здесь… - Он показал точку рядом с древними руинами. –
Эта аномалия была самой сильной, она вызвала ряд фундаментальных изменений атмосферы и электромагнитных свойств планеты… Твои сканеры добавили огромное море информации! – Лоан с благодарностью посмотрел на меня.
- То есть, ты считаешь, что заработали древние саурианские механизмы, скрытые в недрах планеты? – спросил я.

- Лааро! – Воскликнул сеаниец. – Как только это началось, мы уже были здесь… Потом появились ящерицы, они позвали тебя.
Все мы здесь – наблюдатели Большого События! Истаа Воал – Возрождение Жизни! – Лоан сиял. – Мы передали все результаты на Сеанию, Элию и Землю. На Большой Лунной уже собирают Совет, ожидается большая экспедиция…

- Мы здесь как Бессмертная Тройка… - сказал я. – Как Йордан, Саранский и Свенссон – первооткрыватели… И я с самого начала верил в Уула Истаан* – иначе не был бы тут, с вами, сейбоис…
Оэла нежно сжала мою ладонь.
- Вы спасли мне жизнь… И здесь я обрёл даже Большее… Нечто такое, что изменило всю мою судьбу!..
Оэла обняла меня и поцеловала в щёку.

- Ты нам тоже очень помог, Костя! – Ответил Лоан, - твои анализаторы записали очень многое, что позволило всё быстро прояснить… Свести в стройную систему все данные. Теперь я могу сказать с уверенностью, что работают чудные машины сауриан, они возвращают Жизнь на эту планету...
Лоан умолк.
- Я хочу рассказать вам мой сон, - сказал я негромко.

                ***

Мы пообедали, затем попили чая с кленовым сиропом.
Лоан активировал визуал, и мы довольно долго наблюдали за ящерицей – прекрасное создание отдыхало, набираясь сил.
В витализаторе не было необходимости, я определил, что при ударе о защитное поле ящерица не пострадала. Странным было то, что она решилась лететь в дождь – это было равносильно тому, что голодный человек в одиночку полез бы на Эру*!

Мы обсудили множество теорий, наблюдая безмятежный покой нашей гостьи, и мне больше всех понравилась версия девушки.
Она сказала, что ящерица каким-то образом запомнила меня… Срисовала слепок моей психосферы, как делают это умные сеанийские машины!

Я решил исследовать бриллиантовую красотку подробно – в отсеке была вся необходимая аппаратура. Лоан передал мне свой крайвер, и я увлечённо занялся модулированием исследовательского комплекса. Скоро всё было готово, отсек преобразился в нечто совсем иное – сеанийская техника отличается потрясающим изоморфизмом и универсальностью! Я адаптировал комплекс под мою работу; мои сеанийские друзья с интересом наблюдали за всем. Оэла сидела рядом, тепло обнимая меня…

Информация наглядно выводилась прямо на визио-объём, развёрнутый над кухонным столом, и первые же экспресс-данные вызвали у меня живой восторг.
- Какая потрясающая реализация!.. – Сказал я по-сеанийски, - смотрите, у неё действительно биофотоэлементное питание!
Но есть и обычные диггестивные органы, она может питаться растениями…
У неё два синхронизированных сердца, они качают перламутровую кровь, насыщенную электроцитами! Энергообогащение происходит независимо от способа питания!..
Лоан первый разобрался в моих схемах и диаграммах, обращая внимание на электрофорные клетки в хвосте – при опасности ящерица способна выдать достаточно сильный разряд.

Меня более всего удивил мозг ящерицы с огромным числом нейронных связей и её глаза – настоящее чудо эволюции! Подобным образом устроены глаза у стрекоз на Земле – они способны видеть всё вокруг, контролируя малейшие изменения…
Только у нашей красавицы органы зрения оказались на порядок сложнее. Меня также заинтересовали некоторые органы, назначения которых сеанийская техника не могла пока объяснить…

- Мы знаем, что древние сауриане, создавая планетную систему, реализовали сеть Экзотариумов - на всех пяти планетах обитали уникальные живые существа, доставленные из десятков галактик! – Сказала Оэла, - когда я начинаю думать об этом, у меня кружится голова! Только подумайте, из каких дальних миров могли сюда попасть эти ящерицы…
- Я исследовал биосферы всех планет Саура, - сказал я, - и да, на самом деле они уникальны! Нигде я не смог проследить единый эволюционный путь, общее древо… Известно, что сауриане в эпоху своего пика развития создавали настоящие «музеи» планетарных масштабов!

- Так получилось, что планету погубило их же самое страшное оружие – Туман… - тихо произнесла девушка, - и теперь планета оживает! Я не могу понять, почему должно было пройти столько лет? Может быть, (она посмотрела на меня) – это вернулись сами создатели? И запустили программу возрождения?..
- Ты гений! – Воскликнул я, - ты знаешь, тоже задавался этим вопросом… Думаю, ты ближе меня подошла к Истине!
Девушка улыбнулась, вновь обжигая меня взором янтарных глаз.
… Я рассказал сеанийцам о многих живых существах, которых мне довелось изучать, о десятках сотен эволюционных ветвей, самым причудливым образом реализованных во Вселенной…

Мы снова пили чай, наблюдая за мирно отдыхающей радужной ящерицей, и я ощущал себя невероятно счастливым…

                ***

Дождь закончился ровно в то время, как и предсказывал Лоан.
Наша миссия на этой планете подходила к завершению, я лично связался с Серёгой Вороновым, который уже знал о моём приключении из отчёта сеанийцев – он сказал, что с нетерпением ждёт моего появления в ЦДИ.
Лоан вызвал корабль.
Через несколько минут зеркально-золотистый красавец опустился рядом со станцией, зависая над парящим от солнца промокшим песком…

Я решил отпустить ящерицу.
Она привыкла к нам, шустро летала по отсеку, переливаясь гаммами разных цветов, порой зависая в воздухе над каждым из нас. Несколько раз она даже садилась на моё плечо, вызывая искреннюю радость Оэлы и её брата.
Девушка даже предложила ящерице отведать сеанийской еды, но та отказалась, предпочитая питаться обычным светом.

Мы вышли из станции, и я восхитился, насколько изменилась планета! Стало больше облаков, солнце уже не палило яростно, и вокруг поднимались изменчивые языки тёплого пара…
Ящерица уютно устроилась на моём плече, виляя хвостом, и никак не хотела покидать меня.
Лоан убрал защитное поле станции, а я предложил отключить силовые шлемы наших скафандров. И – о, чудо!
Второй раз я вдыхал воздух этой планеты без фильтров – здесь пахло свежестью, немного металлом и ванилью…

Сеанийцы радовались как дети, да что уж там – я и сам светился словно саурианин – хотелось петь и даже танцевать!
Но мне было жаль расставаться с ящерицей, которая по-прежнему сидела у меня на плече, впитывая вкусный солнечный свет…
Я погладил её, на что снова был ответом тот странный разряд, который я уже ощущал – словно поток тёплой воды прошёл через мою руку в самое сердце…

Я аккуратно взял ящерицу на руки (она и не сопротивлялась!), посадил на ладонь…
- Смотрите! – Я легонько подкинул её в воздух.
Ящерица раскрыла свои крылья – и начала выделывать настолько стремительные и красивые фигуры над нашими головами, что мы застыли, восторженно внимая полёту прекрасного существа – живая радуга, самоцветное Чудо, с лёгким жужжанием летая         по самым замысловатым траекториям, радовалось Жизни!

Внезапно я почувствовал лёгкий ветер над головой…
Миг – и ящерица вновь устроилась на моём плече!.. Я вспомнил свой сон.
Оэла засмеялась, и сказала, что у меня появилась новая подружка! И никуда она не улетит.

Лоан за пару минут свернул станцию в компактный блокпак, и теперь, с помощью гравитационных манипуляторов, загружал её в корабль.
Моя техника ждала своего момента.
Мы покидали Саур-5 с чувством радости и ощущением скорого возвращения – да, мы вернёмся очень даже скоро, в составе большой экспедиции…

Оэла и её брат выразили горячее желание лететь со мной на Землю.
Мы втроём (не считая радужную ящерицу на моём плече) стояли рядом с кораблём, готовым за несколько минут оказаться на моей родной планете…
Признаться, я уже скучал по Земле; и я предвкушал, как буду показывать моим новым друзьям родные свои места, горы, леса, океан…

А сейчас я мысленно говорил «до встречи» Сауру Пятому – я знал, что проживу здесь ещё много дней с той, что стала мне дороже всех…
На эту планету возвращается жизнь, и что может быть прекраснее обретения Любви в этот момент?
Ничего!

Жизнь всегда найдёт Путь.
Имаа!

               

                Эпилог

Вспоминая те дни, я вновь погружаюсь в атмосферу, которую трудно выразить словами! Народ Сеании, наши старшие мудрые братья, позволили мне стать своим среди них; они спасли меня, возродили к жизни...
В это время возрождалась и планета – и это не простое стечение обстоятельств! Как говорит один мой знакомый эфар –
 "Случайность – это визитная карточка Бога". Золотые слова!
Я обрёл любовь, обрёл вторую половину своей души, чуткую и отзывчивую, нежную и прекрасную жену. Имя её, кстати, происходит от названия сеанийского дерева Оэлл, плоды которого имеют невероятный вкус!

Улетая с пятой планеты Саура, Лоан направил корабль к Земле; и как только по прилёту я закончил с отчётами, мы отправились в Норвегию на две недели, там живёт мой отец.
Сказать, что сеанийцам понравилось там – не сказать ничего!
Они были в восторге, их восхитил суровый климат и холодный океан – похожая местность, наверное, встречается лишь на Маэре. Мы долго бродили по фьордам, а потом, счастливые и довольные, пили горячий кофе на мансарде отцовского дома...
Отец был сильно удивлён, увидев Оэлу, и долго потом шутил, мол, сын мой не нашёл любовь на Земле и полетел искать на другие планеты! И там, наконец, повезло!

Он сильно подружился с Лоаном, и даже научил его ходить на яхте под парусом.
Мы провели у отца почти три недели, затем я предложил слетать на Мирэну, и вот мы здесь!
Я начал записывать эту невероятную историю три дня назад, в то время как Оэла загорала на белом песке Мирэнского океана, а её брат устраивал стайерские заплывы...
Ящерица сидела у меня на плече и питалась ярким солнцем Мирэны. Иногда она стремительно взлетала, приводя всех отдыхающих на пляже рестеров в полный восторг!

Сегодня я решил закончить.
Скоро мы летим на Саур-5 в составе большой научной группы, нас лично пригласили участвовать в ней.

Кстати, о ящерице: Это прекрасное создание позволило Дэри Стаффорду погладить себя, но не более! Мы встретились в ЦДИ...
Далее же ящерица сопровождала меня практически неотрывно, но иногда переключалась на Оэлу, сидела у неё на плече, мирно виляя хвостом.
Сейчас две мои красавицы отправились в моак, чтобы принести мне золотого таирса!
У нас ещё целая неделя есть – успеем и поплавать в океане, и позагорать, и просто посидеть в обнимку, провожая закаты...

Саур Пятый ждёт нас. Мы будем присутствовать при самом чудесном событии – возвращении Жизни, Истаа Воал!
Сон, что я видел там, самый что ни на есть вещий!
Именно там я понял, что мне позволено видеть и чувствовать Большее...
Что ж, чем бы ни была эта Высшая сила, я буду благодарен Ей до конца своих дней.

А сейчас надо заканчивать историю, скоро придёт Оэла с ящерицей на плече!

 


                Словарь терминов и определений


Семёрка – допуск Седьмого Порядка на исследовательскую деятельность в районе Средних Пределов Исследованной Вселенной.

Кьюд (QD) – Коэффициент опасности исследуемой планеты.

Даль – Дальние Пределы Исследованной Вселенной.

Эфар – пилот-исследователь Дальних Пределов.

Умо Ато Сеи Та, Сеибо! (сеанийск.) – Прими в дар моё Внутреннее Небо, мой брат!

Умо ат Тои! (сеанийск.) – Прими и ты!

Тоа Истаа ла мэ йотар (сеанийск.) – Твоя жизнь вне опасности.

Эи йотара онар (сеанийск.) – Здесь безопасно.

Им Истаа Элон юстэ ат Тоа! (сеанийск.) – Голос моей жизни хочет быть твоим!

Истаа Воал (сеанийск.) – Возрождение Жизни.

О каан! (сеанийск.) – Успокойся, расслабься!

Имо Сеи Та (сеанийск.) – Моё Внутреннее Небо.

Имаа! (сеанийск.) – Отдам всё моё. Это слово имеет намного большую смысловую нагрузку, часто является признанием               в любви.

Аг онар Эм устэн лоата! (сеанийск.) – И здесь мне хочется петь!

Сэ ан Истаат! Эм йоэн, сэ каано, тоа улмаат! (сеанийск.) – Оно живое! Я чувствую, оно ослабленно и хочет есть!

Уула Истаан (сеанийск.) – Путь Жизни.

Эра – горный массив на планете Маэра, достигает высоты более 8000 метров.