Марк Твен
Приключения Тома Сойера
Инсценировка Вячеслава Анчугина
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ТОМ СОЙЕР – настоящий сорванец.
ГЕК ФИНН – бродяга, друг Тома Сойера.
БЕН РОДЖЕРС – друг Тома Сойера.
ТЕТЯ ПОЛЛИ – тетушка Тома Сойера.
СУДЬЯ ТЭТЧЕР – судья городка Сент-Питерсбург.
БЕККИ ТЭТЧЕР – его дочь.
УЧИТЕЛЬ – пастор местной церкви и учитель вокресной школы.
МЭФ ПОТТЕР – местный пьяница.
ИНДЕЕЦ ДЖО – местный бандит.
ДЕВОЧКИ – подруги Бекки Тэтчер.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Том! Том! Куда девался этот несносный мальчишка! Том, где же ты? Ну, погоди, как только я до тебя доберусь, ты у меня получишь… Что за сорванец, второго такого нет по всей Миссисипи! То-о-ом, где ты?
Том пытается прокрасться мимо тети Полли.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Том! А я и не подумала про кладовку. Что ты там делал?
ТОМ СОЙЕР. Ничего, Тетя Полли.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Ничего? Посмотрим, чем запачканы у тебя руки. И рот тоже. Что это такое?
ТОМ СОЙЕР. Не знаю, тетя.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. А я знаю. Это малиновое варенье! Сколько раз я тебе говорила: не смей таскать варенье — получишь порку! Ну-ка, подай сюда вот ту отличную розгу.
ТОМ СОЙЕР. Ой, тетя, что это у вас за спиной?!
Тетя Полли обернулась, подхватив юбки, чтобы уберечь себя от опасности. Том Сойер сбежал.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Вот опять придумал! Когда же я научусь не попадаться на его уловки? Мало он со мной проделывает фокусов? Пора бы мне, кажется, поумнеть. Господи ты Боже мой, он каждый день придумывает что-нибудь новое, как же тут угадать. И ведь будто знает: стоит меня рассмешить или сбить с толку, у меня руки и опускаются, я даже шлепнуть его не могу. Сущий чертенок. Он, бедняжка, сын моей покойной сестры, вот у меня духу и не хватает его наказывать. Что же делать? Вчера он прогулял школу, придется наказать — дам ему работу. Жалко заставлять мальчика трудиться, когда у всех детей свободное время, но мой долг велит сделать из него порядочного человека. А полезный труд – лучшее средство для воспитания. (уходит)
Том выходит, насвистывая, навстречу ему выходит прилично одетый Бен Роджерс.
ТОМ СОЙЕР. Бен Роджерс. Чего это ты вырядился, как пугало огородное?
БЕН РОДЖЕРС. Я иду в гости. А как одеваться – мое дело.
ТОМ СОЙЕР. Хочешь, чтобы я тебя поколотил?
БЕН РОДЖЕРС. А ты попробуй, если сможешь!
ТОМ СОЙЕР. Сказал, что поколочу, значит, смогу.
БЕН РОДЖЕРС. А вот и не можешь.
ТОМ СОЙЕР. Смогу.
БЕН РОДЖЕРС. Не сможешь!
ТОМ СОЙЕР. Подумаешь, какой франт нашелся! Да я, если захочу, побью тебя одной левой.
БЕН РОДЖЕРС. Чего же не бьешь? Только болтать можешь.
ТОМ СОЙЕР. Будешь дурака валять, получишь.
БЕН РОДЖЕРС. Ха! Видали мы таких.
ТОМ СОЙЕР. Чего вырядился! Какой важный! Еще и в шляпе!
БЕН РОДЖЕРС. Возьми да сбей, если не нравится. Попробуй, сбей — тогда узнаешь.
ТОМ СОЙЕР. Врешь!
БЕН РОДЖЕРС. Сам врешь!
ТОМ СОЙЕР. Я скажу моему старшему брату, чтоб он тебя отделал как следует. Он тебя одним мизинцем поборет.
БЕН РОДЖЕРС. А мне наплевать на твоего старшего брата! У меня тоже есть брат, еще постарше. Возьмет, да как перебросит вас обоих через забор!
Том Сойер проводит на земле воображаемую черту.
ТОМ СОЙЕР. Попробуй только перешагнуть эту черту, я тебя как отлуплю, что свои не узнают.
Мальчик демонстративно перешагивает черту.
БЕН РОДЖЕРС. Ну-ка, попробуй, тронь!
ТОМ СОЙЕР. Ты не толкайся, а то как дам!
БЕН РОДЖЕРС. Ну, дай! Чего же не дерешься?
ТОМ СОЙЕР. Да мне даже двух центов не надо, чтобы тебя отлупить.
Бен достает из кармана два больших медяка и протягивает Тому. Том бьет его по руке, и медяки летят на землю. Начинается драка. На шум выходит тетя Полли с ведром и малярной кистью.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Томас Сойер, Бен Роджерс! Это что такое? Немедленно прекратите!
Бен убегает, а тетя Полли вручает Тому ведро и кисть и показывает на забор.
ТЕТЫ ПОЛЛИ. Видит Бог, Том, я хотела быть с тобой доброй, но ты не оставляешь мне выбора. Пока все дети отдыхают, ты займешься побелкой забора. И не вздумай увиливать! Я все вижу из окна.
Том, вздыхая, окунул кисть в ведро и провел ею по верхней доске забора, повторил эту операцию, сравнил ничтожную выбеленную полоску с необозримым материком некрашеного забора и задумался. Том так и сяк оглядел забор, взял кисть и начал неспешно и вдумчиво красить. В это время появляется Бен Роджерс. Он жует яблоко, и время от времени гудит как пароход.
БЕН РОДЖЕРС. Стоп, машина! Дилинь-динь-динь! Задний ход! Право руля! Тинь-динь-динь! Чух! Ч-чух-чуууух! Чух! Малый ход! Стоп, машина! Дилинь-динь-динь! Шшшшшшш…Ага, попался, поставили тебя на стоянку! (Том молчит и вдохновенно водит кистью вверх и вниз) Что, Том, работать приходится?
ТОМ СОЙЕР. А, это ты, Бен? Я и не заметил.
БЕН РОДЖЕРС. А я иду купаться. Ты разве не хочешь? Да нет, конечно, работать куда интересней.
ТОМ СОЙЕР. Ты называешь это работой?
БЕН РОДЖЕРС. А что это, по-твоему?
ТОМ СОЙЕР. Может, это работа, а может, и нет. Я знаю одно – Тому Сойеру она по душе.
БЕН РОДЖЕРС. Да брось, будто тебе это так нравится!
ТОМ СОЙЕР. А почему же нет? Не каждый день нашему брату достается белить забор.
Том вдохновенно возит кистью по забору, Бен с открытым ртом наблюдает за действом.
БЕН РОДЖЕРС. Слушай, Том, дай мне побелить немножко.
ТОМ СОЙЕР. Нет, Бен, ничего не получится. Тетя Полли очень любит этот забор. Он выходит на улицу, она говорит, что это лицо нашего дома. Его знаешь, как надо белить? Только один мальчик из тысячи, а то и из двух тысяч сумеет сделать это как нужно.
БЕН РОДЖЕРС. Не может быть! Слушай, дай мне попробовать, чуть-чуть. Том, я бы тебя пустил, если б ты был на моем месте.
ТОМ СОЙЕР. Бен, я бы с радостью, честное индейское! А как быть с тетей Полли? Джиму хотелось покрасить, а она не позволила. Сиду хотелось, она не разрешила. Это очень-очень ответственное дело. Вдруг что-нибудь…
БЕН РОДЖЕРС. Ты что, Том, я же буду очень-очень стараться. Слушай, я тебе дам огрызок яблока.
ТОМ СОЙЕР. Ну, ладно… Хотя нет, Бен, лучше не надо. Я боюсь.
БЕН РОДЖЕРС. Том, уступи мне кисть, я тебе все яблоко отдам! А еще добавлю стеклянных шариков и почти новое перо.
Том передает Бену кисть и смотрит, как тот увлеченно и старательно белит забор. Постепенно у забора собирается небольшая толпа. Каждый получает возможность мазнуть забор. Покраска забора превращается в коллективное действо. Том с удовольствием руководит процессом.
Наконец, забор покрашен. Все расходятся, живо обсуждая свое участие. Том глядит на забор с видом художника, закончившего писать саму важную картину своей жизни. Входит тетя Полли.
ТОМ СОЙЕР. Можно мне теперь пойти поиграть, тетя?
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Как, уже? И сколько же ты успел за это время сделать?
ТОМ СОЙЕР. Все, тетя.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Том, не обманывай меня, я этого не люблю.
ТОМ СОЙЕР. Я и не думаю, тетя, все готово. Посмотрите сами.
Тетя Полли критически осматривает забор и приходит в изумление.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Ну и ну! Мне просто нечего сказать, работать ты можешь, когда захочешь. Жаль только, что это бывает очень редко. Тебе пора в школу. Только приведи в порядок волосы. И нигде не задерживайся по дороге.
Пока Том боролся с волосами, мимо него прошли девочки вместе Ребеккой Тэтчер. Том, испытывающий огромную любовь к Бекки, бросил возиться с волосами и начал выделывать всякие акробатические трюки для привлечения ее внимания. За что получил в награду цветочек, который бережно спрятал под куртку. Том хочет уйти, но навстречу попадается Гек Финн, несущий за хвост чучело кошки.
ТОМ СОЙЕР. Здравствуй, Гекльберри!
ГЕК ФИНН. Здорова, коли не шутишь.
ТОМ СОЙЕР. Что это у тебя?
ГЕК ФИНН. Дохлая кошка.
ТОМ СОЙЕР. Дай-ка поглядеть. Здорово окоченела! Где ты ее взял?
ГЕК ФИНН. Купил у Бена Роджерса за палку для обруча.
ТОМ СОЙЕР. Слушай, Гек, а на что тебе дохлая кошка?
ГЕК ФИНН. Как на что? Сводить бородавки, конечно.
ТОМ СОЙЕР. Ну, вот еще! Есть средство гораздо лучше.
ГЕК ФИНН. И что же, по-твоему, может быть лучше дохлой кошки?
ТОМ СОЙЕР. Гнилая вода.
ГЕК ФИНН. Гнилая вода! Ни черта не стоит твоя гнилая вода.
ТОМ СОЙЕР. Не стоит? А ты пробовал?
ГЕК ФИНН. Я не пробовал. А вот Боб Таннер пробовал.
ТОМ СОЙЕР. Кто тебе это сказал?
ГЕК ФИНН. Как кто? Он сказал Джефу Тэтчеру, а Джеф сказал Джонни Бэккеру, а Джонни сказал Джиму Холлису, а Джонни сказал одному негру, а негр сказал мне. Вот так дело было!
ТОМ СОЙЕР. Все они врут. Кроме негра. Его я не знаю. Только я в жизни не видывал негра, чтобы не врал. Ты лучше расскажи, как Боб Таннер пытался сводить бородавки гнилой водой.
ГЕК ФИНН. Известно как: взял да и засунул руки в гнилой пень, где набралась дождевая вода.
ТОМ СОЙЕР. Днем?
ГЕК ФИНН. Конечно.
ТОМ СОЙЕР. И лицом к пню?
ГЕК ФИНН. Ну, я так думаю, да.
ТОМ СОЙЕР. Он говорил что-нибудь?
ГЕК ФИНН. Нет, кажется, ничего не говорил.
ТОМ СОЙЕР. Ага! Ну, какой же дурак так делает! Ничего не и не вышло наверняка. Надо пойти совсем одному в самую чащу леса, где есть гнилой пень, и ровно в полночь стать к нему спиной, засунуть руку в воду и сказать:
Ячмень, ячмень, рассыпься, индейская еда,
Сведи мне бородавки, гнилая вода…
Потом быстро отойти на одиннадцать шагов с закрытыми глазами, повернуться три раза на месте, а после того идти домой и ни с кем не разговаривать, а иначе не подействует.
ГЕК ФИНН. Да, вот это похоже на правду. Только Боб Таннер наверняка сводил не так.
ТОМ СОЙЕР. Ну, еще бы, конечно, не так. Я сам свел пропасть бородавок таким способом. Я ведь много вожусь с лягушками, оттого у меня всегда бородавки. Ну, а как же это их сводят дохлой кошкой?
ГЕК ФИНН. Как? Очень просто: берешь кошку и идешь на кладбище в полночь, после того как там похоронили какого-нибудь большого грешника. Ровно в полночь явится черт, а может, два или три, Ты их не увидишь, услышишь только, — будто ветер шумит, а может, услышишь, как они разговаривают. Вот когда они потащат грешника, тогда и надо бросить кошку им вслед и сказать: «Черт за мертвецом, кошка за чертом, бородавка за кошкой, я не я, и бородавка не моя!» И все бородавки вмиг исчезнут!
ТОМ СОЙЕР. Вот это уже похоже на правду. Слушай, Гек, ты когда думаешь пробовать кошку?
ГЕК ФИНН. Нынче ночью. По-моему, черти должны нынче прийти за старым хрычом Вильямсом.
ТОМ СОЙЕР. А меня возьмешь?
ГЕК ФИНН. Возьму, если не боишься.
ТОМ СОЙЕР. Боюсь! Еще чего! Страсть как хочется попробовать. Ладно, мне пора в школу. Увидимся вечером. Только мяукни мне, когда придешь.
ГЕК ФИНН. Хорошо, Том.
Пока Том и Гек беседовали о бородавках и дохлых кошках, происходит смена декораций на школу. Мы видим класс с задней парты. Учитель сидит в кресле в глубине сцены. Урок давно начался. Том, как обычно, опоздал. Учитель дремлет в кресле. Том пытается тихо пробраться на свое место, начинается шум, который будит учителя.
УЧИТЕЛЬ. Томас Сойер!
ТОМ СОЙЕР. Здесь, сэр.
УЧИТЕЛЬ. Подойдите ко мне. Вы опять опоздали? Позвольте узнать, почему?
ТОМ СОЙЕР. Я остановился поболтать с Гекльберри Финном!
УЧИТЕЛЬ. Вы… Что вы сделали?
ТОМ СОЙЕР. Остановился поболтать с Гекльберри Финном.
УЧИТЕЛЬ. Томас Сойер, это самое поразительное признание, какое я только слышал в своей жизни. Я думаю, одной линейкой за такой проступок не обойтись. Снимите вашу куртку.
Учитель сечет Тома розгами до изнеможения. Том мужественно переносит наказание, ведь в классе сидит Бекки Тэччер.
УЧИТЕЛЬ. Ну, что ж Томас. Раз уж Вы посетили нас сегодня, будьте любезны, покажите на карте Америки горный хребет Аппалачи.
Том долго возит по карте указкой, пока не оказывается непонятно где. Все смеются.
УЧИТЕЛЬ. Бездарно! Очень надеюсь, что однажды Вы поедете в соседний город и заблудитесь так, что навсегда исчезнете из моей жизни. А теперь, Томас, ступайте и сядьте с девочками! Пусть это будет для вас уроком.
Том Сойер под смешки класса садится с Бекки Тэтчер. Она не обращает на Тома внимания. Тогда Том начинает рисовать на листке, закрывая его рукой.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Можно мне посмотреть?
Том показывает карикатурный домик с трубой, из которой дым выходил штопором.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Как хорошо! А теперь нарисуйте человечка.
Том рисует человеска и показывает.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Какой красивый! А теперь нарисуйте меня.
Том рисует еще одного человечка и показывает.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Как хорошо! Жаль, что я тоже не художник.
ТОМ СОЙЕР. Рисовать легко. Я мигом вас научу.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Правда? А когда?
ТОМ СОЙЕР. На длинной перемене. Вы идете обедать домой?
БЕККИ ТЭТЧЕР. Я могу остаться, если хотите.
ТОМ СОЙЕР. Здорово! А как вас зовут?
БЕККИ ТЭТЧЕР. Бекки Тэтчер. А вас? Ах, я знаю: Томас Сойер.
ТОМ СОЙЕР. Так меня зовут, когда хотят наказать. А для друзей я Том. Зовите меня Том, ладно?
БЕККИ ТЭТЧЕР. Хорошо, Том.
Том снова что-то начал писать на листке, закрывая его рукой.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Том, а что вы рисуете на этот раз?
ТОМ СОЙЕР. Да так, ничего особенного.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Покажите мне.
ТОС СОЙЕР. Думаю, вам будет неинтересно.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Нет, интересно. Покажите, ну, пожалуйста.
ТОМ СОЙЕР. Вы про меня всем разболтаете.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Нет, что вы. Честное-пречестное, ну самое честное, что никому ничего не скажу.
ТОМ СОЙЕР. Никому-никому до самой смерти?
БЕККИ ТЭТЧЕР. Никому на свете. А теперь показывайте.
ТОМ СОЙЕР. Я думаю, вам это будет не интересно!
БЕККИ ТЭТЧЕР. Ну, если вы так, то я сама посмотрю.
После небольшой борьбы становится видна надпись «Я вас люблю».
БЕККИ ТЭТЧЕР. Ах, какой вы противный!
ТОМ СОЙЕР. Послушайте, Бекки, вы были когда-нибудь помолвлены?
БЕККИ ТЭТЧЕР. А что это значит?
ТОМ СОЙЕР. Ну, чтобы выйти замуж.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Нет, никогда.
ТОМ СОЙЕР. А вам хотелось бы?
БЕККИ ТЭТЧЕР. Я даже не знаю. А на что это похоже?
ТОМ СОЙЕР. Да ни на что не похоже. Вы просто говорите, что никогда ни за кого другого не выйдете замуж, потом целуетесь, вот и все. Это кто угодно сумеет.
БЕККИ ТЭТЧЕР. А для чего же еще и целоваться?
ТОМ СОЙЕР. Не знаю… да просто потому, что все так делают.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Все?
ТОМ СОЙЕР. Ну конечно, все, кто влюблен друг в друга. Вы помните, что я написал на листке?
БЕККИ ТЭТЧЕР. Д-да.
ТОМ СОЙЕР. Ну, что?
БЕККИ ТЭТЧЕР. Не могу сказать.
ТОМ СОЙЕР. Может, мне вам сказать?
БЕККИ ТЭТЧЕР. Д-да, только не сейчас.
ТОМ СОЙЕР. Нет, лучше теперь. Бекки, я скажу шепотом, совсем тихо. Я тебя люблю… А теперь ты скажи мне то же самое.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Я… тебя… люблю…
ТОМ СОЙЕР. Ну, вот и все, теперь осталось только поцеловаться. Зря ты боялась — это совсем просто. Ну же, Бекки!
Бекки неумело подставляет свои губы Тому для поцелуя.
ТОМ СОЙЕР. Ну, вот и все. После этого ты уже не должна никого любить, кроме меня. И замуж должна выйти только за меня. Теперь это навсегда, на веки вечные. Хорошо?
БЕККИ ТЭТЧЕР. Да, Том, теперь я никого, кроме тебя, любить не буду и замуж тоже ни за кого другого не пойду; только и ты тоже ни на ком не женись, кроме меня.
ТОМ СОЙЕР. Конечно. Это уж само собой. И в школу мы всегда вместе будем ходить, и домой тоже, когда никто не видит. Это уж так полагается, жених с невестой всегда так делают.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Как это хорошо. А я и не знала.
ТОМ СОЙЕР. Это так весело! Вот когда мы были помолвлены с Эми Лоуренс…
БЕККИ ТЭТЧЕР. Том!? Значит, я не первая твоя невеста?
Бекки заплакала. Том принялся ее утешать, как мог.
ТОМ СОЙЕР. Не плачь, Бекки. Честное слово, я ее больше не люблю, ни капельки.
БЕККИ ТЭТЧЕР. Нет, Том, любишь, ты сам знаешь, что любишь…
Учитель, уже некоторое время наблюдавший за этим безобразие, наконец, не выдержал и от души врезал Тому по спине длинной линейкой.
УЧИТЕЛЬ. Томас Сойер! Это переходит все видимые границы. Немедленно вон из моего класса!
Том, пытаясь увернуться от ударов, создает в классе невероятную суету и толкотню. Становится понятно, что так учеба продолжаться не может, и все разбегаются по домам. Том остается один. Из за кулис слышится громкое мяуканье.
ТОМ СОЙЕР. Проклятая кошка! Сейчас все сбегутся на ее крик. Вот я тебе сейчас…
Том делает вид, что кидает камень в ту сторону, откуда слышится мявкание кошки. Слышится сдавленное «Ой!» и появляется Гек Финн, потирающий место, куда попал камень.
ГЕК ФИНН. Том, это что такое? Ты же сам просил мяукать, когда я приду?
ТОМ СОЙЕР. Извини, Гек. Я подумал, что это дохлая кошка ожила и пришла со мной поквитаться за то, что мы собрались нести ее на кладбище.
ГЕК ФИНН. Ой, а разве они могут это?
ТОМ СОЙЕР. Конечно, могут, еще как. Будут доставать тебя своими криками целую неделю.
ГЕК ФИНН. Давай поскорее избавимся от нее.
ТОМ СОЙЕР. Как ты думаешь, Гекки, мертвецы не обидятся, что мы сюда пришли?
ГЕК ФИНН. Я почем знаю. А страшно как, правда?
ТОМ СОЙЕР. Еще бы не страшно.
Вдалеке слышится подозрительный шум.
ТОМ СОЙЕР. Тсс!
ГЕК ФИНН. Ты что, Том?
ТОМ СОЙЕР. Тсс! Вот опять! Разве ты не слышишь?
ГЕК ФИНН. Господи, Том, это они! Мертвецы! Что нам теперь делать?
ТОМ СОЙЕР. Не знаю. Думаешь, они нас могут увидеть?
ГЕК ФИНН. Они же видят в темноте, как кошки. Лучше нам было не ходить сюда.
ТОМ СОЙЕР. Не бойся. Они нас не тронут. Мы же ничего им не сделали. Если будем сидеть тихо, они нас не заметят.
ГЕК ФИНН. Постараюсь не бояться. Том, только я весь дрожу.
ТОМ СОЙЕР. Посмотри! Вон туда! Что это?
ГЕК ФИНН. Это адский огонь. Ой, Том, как страшно!
Появляются две фигуры с фонарем. Они переругиваются шепотом.
ГЕК ФИНН. Это черти! Целых двое! Ну, Том, нам с тобой крышка! Можешь ты прочесть молитву?
ТОМ СОЙЕР. Попробую, только ты не бойся. Они нас не тронут. "Сон мирный и безмятежный даруй нам… "
ГЕК ФИНН. Тсс!
ТОМ СОЙЕР. Ты что, Гек?
ГЕК ФИНН. Это люди! По крайней мере, один. У него голос Мэфа Поттера.
ТОМ СОЙЕР. Да ты что?
ГЕК ФИНН. Уж я знаю. Смотри, не шевелись. Он не сможет нас заметить, старый пьяница!
ТОМ СОЙЕР. Ну ладно, я буду сидеть тихо. Слушай, Гек, я и другой голос узнал, это индеец Джо.
ГЕК ФИНН. Верно, он самый. Этот будет похуже нечистой силы! Чего это они затеяли?
Двое мужчин остановились, их тихий спор перерос в ругань.
МЭФ ПОТТЕР. Господи, как это могло случиться?
ДЖО. Нехорошо вышло. Скажи, для чего ты это сделал?
МЭФ ПОТТЕР. Я? Нет, это был не я!
ДЖО. Эти разговоры тебе уже не помогут.
МЭФ ПОТТЕР. И для чего я только сегодня пил! В голове неладно. Я как в тумане: ничего не помню. Джо, я не хотел, — честное слово, не хотел, Джо. Скажи мне, как это вышло, Джо?
ДЖО. Вы с доктором подрались, он ударил тебя доской, ты упал на землю между надгробий, потом вскочил, выхватил нож и всадил ему в спину. А после ты сам упал как мертвый. Видимо, доктор как следует приложил тебя по голове.
МЭФ ПОТТЕР. Я же не знал, что делаю. Лучше мне не жить, если так. Все это самогон проклятый. Я в руки-то никогда нож не брал. Дрался, правда, только всегда без ножа. Это все тебе скажут. Джо, не говори никому! Обещай, что не скажешь!
ДЖО. Ты всегда поступал со мной по совести, Мэф Поттер, и я отплачу тебе тем же. Это я могу обещать. Я все сказал.
МЭФ ПОТТЕР. Джо, ты ангел. Я всю жизнь буду на тебя молиться.
ДЖО. Хныкать теперь не время. Иди в эту сторону, а я пойду в другую. Ну, шевелись же, да не оставляй после себя следов.
Мэф Поттер уходит. Джо смотрит ему в след.
ДЖО. Его так оглушило ударом, что он не помнит, что на самом деле это я убил доктора. Когда шериф найдет нож, то сразу же придут к Поттеру. Меня он выдать побоится. Знает, что я никогда не оставляю живых свидетелей.
Джо крадучись уходить.
ТОМ СОЙЕР. Гекльберри, чем это все кончится?
ГЕК ФИНН. Если доктор Робинсон умер, то для кого-то это кончится виселицей.
ТОМ СОЙЕР. А кто же расскажет правду шерифу? Мы с тобой?
ГЕК ФИНН. Ты что? А вдруг индейца Джо не повесят? Он же нас убьет, не сразу, так после, это как пить дать.
ТОМ СОЙЕР. Я и сам так подумал. Гек, а ты не проговоришься?
ГЕК ФИНН. Том, нам проговариваться ну никак нельзя. Вот что, Том, мы дадим друг другу клятву, что будем молчать, — без этого нельзя.
ТОМ СОЙЕР. Что ж, я согласен. Это лучше всего. Давай возьмемся за руки и поклянемся, что…
ГЕК ФИНН. Нет, так не годится. Это хорошо для каких-нибудь пустяков, особенно с девчонками: они вечно ябедничают и непременно все выболтают, если попадутся. А тут дело важное, значит, надо писать кровью.
Том и Гек колют себе пальцы и пишут страшную клятву.
ТОМ СОЙЕР. Клянусь до гроба хранить в тайне страшный секрет убийства доктора Робинсона. И пусть меня покарает Бог и рука Гека Финна, если я проболтаюсь кому-нибудь.
ГЕК ФИНН. Клянусь быть немым, как рыба о том, что увидел и услышал на этом кладбище. И пусть Бог и мой друг Том будут в том порука.
ТОМ СОЙЕР. Гекки, как думаешь, нам безопасно теперь возвращаться домой?
ГЕК ФИНН. Не знаю, как тебе, а я в свою бочку пока возвращаться не буду. Индеец Джо всегда сможет найти меня там. Я живу совсем один, так что он избавится от меня без лишних хлопот.
ТОМ СОЙЕР. А у меня дома тетя Полли, Мари, Сид… Боже мой, индеец всех их может убить из-за меня!
ГЕК ФИНН. Слушай, Том, нам ничего не остается, как сбежать из дома.
ТОМ СОЙЕР. Точно! Пусть нам придется вечно прятаться, но зато мы будем живы.
Навстречу Тому и Геку попадается их закадычный друг Бен Роджерс. По виду, он тоже готов совершить побег из дома.
БЕН РОДЖЕРС. Том, Гек! Как здоров, что я вас нашел! Представляете, мать отодрала меня за то, что я будто бы выпил какие-то сливки. А я их не трогал и даже в глаза не видал. Она просто от меня хочет избавиться. Мне ничего другого не остается, как уйти из дома. Может, ей без меня будет даже лучше и она никогда не пожалеет, что выгнала своего несчастного сына скитаться по свету, среди чужих людей, чтобы он там терпел мучения и умер.
ТОМ СОЙЕР. Знаешь, Бен, мы с Геком тоже решили сбежать из дома. Только причину не можем тебе сказать, это страшная кровавая тайна. Мы найдем пещеру, станем отшельниками и будем питаться только дождевой водой и кореньями.
ГЕК ФИНН. Я знаю одно прекрасное место: тремя милями ниже Сент-Питерсберга лежит длинный, узкий, поросший лесом остров с большой песчаной отмелью у верхнего конца. Там можно жить, сколько захочешь, рыбачить, жечь костер всю ночь и купаться, пока губы не посинеют.
ТОМ СОЙЕР. Точно! Мы станем пиратами!
БЕН РОДЖЕРС. Эй, кто идет?
ТОМ СОЙЕР. Том Сойер, Черный Мститель Испанских морей. Назовите ваши имена.
ГЕК ФИНН. Гек Финн, Кровавая Рука
БЕН РОДЖЕРС. Бен Роджерс, Гроза Океанов.
ТОМ СОЙЕР. Хорошо. Скажите пароль!
ГЕК ФИНН и БЕН РОДЖЕР. Кровь!
Три друга строят из подручных материалов плот и отправляются в путешествие на необитаемый остров.
ТОМ СОЙЕР. К ветру! Держать по ветру!
ГЕК ФИНН. Сэр, есть, сэр!
ТОМ СОЙЕР. Поворот на полрумба!
БЕН РОДЖЕРС. Есть, сэр!
ТОМ СОЙЕР. Какие подняты паруса?
ГЕК ФИНН. Нижние, марселя и бом-кливера, сэр!
ТОМ СОЙЕР. Поставить трюмселя! Эй, вы там! Послать десяток молодцов на фор-стень-стакселя! Шевелись!
БЕН РОДЖЕРС. Есть, есть, сэр!
ТОМ СОЙЕР. Отпустить грот-брамсель! Шкоты и брасы! Поживей, ребята!
ГЕК ФИНН. Есть, сэр!
БЕН РОДЖЕР. Руль под ветер — с левого борта! Приготовься взять на абордаж! Лево руля, еще левей!
ТОМ СОЙЕР. Ну, ребята, дружней! Так держать!
ГЕК ФИНН. Так держать!
Наконец, путешествие на пиратском бриге закончено. Юные пираты могут отдохнуть на чистом речном берегу.
БЕН РОДЖЕРС. Было весело!
ТОМ СОЙЕР. Еще бы! Что сказали бы наши ребята, если бы увидели нас?
БЕН РОДЖЕРС. Что сказали бы? Да все на свете отдали бы, только бы очутиться на нашем месте. Верно, Гекки?
ГЕК ФИНН. Я тоже так думаю. Мне ничего лучше и не надо. Сказать по правде, мне ведь и поесть не всегда удается досыта; а потом… здесь тебя не тронут, никто не будет ко мне приставать.
ТОМ СОЙЕР. Такая жизнь как раз по мне. Утром не надо вставать рано, и в школу ходить не надо, и умываться тоже, да и мало ли всякой там чепухи. Если ты пират, так тебе ничего не надо делать, пока ты на берегу.
БЕН РОДЖЕРС. Да, это верно. Я, знаешь ли, об этом как-то не думал раньше. А теперь, когда попробовал, мне еще больше хочется быть пиратом.
ГЕК ФИНН. А вообще, что делают пираты?
ТОМ СОЙЕР. О, им очень весело живется: они захватывают корабли, жгут их, а деньги берут себе и зарывают в каком-нибудь заколдованном месте на своем острове, чтоб их стерегли всякие там призраки; а всех людей на корабле сбрасывают с доски в море.
БЕН РОДЖЕРС. А женщин увозят к себе на остров. Женщин они не убивают.
ТОМ СОЙЕР. Да, женщин они не убивают — они очень великодушны. А женщины всегда красавицы.
БЕН РОДЖЕРС. А как они одеты! Вот это да! Сплошь в золото, серебро и брильянты!
ГЕК ФИНН. Кто?
БЕН РОДЖЕР. Да пираты, кто же еще.
ГЕК ФИНН. По-моему, я в пираты не гожусь — не так одет. А другого у меня ничего нет.
ТОМ СОЙЕР. Это ничего. Для начала сойдут и лохмотья. Хотя состоятельные пираты обыкновенно приступают к делу с богатым гардеробом.
БЕН РОДЖЕРС. Или можно захватить новую одежду у других пиратов. Мне нравится ваша шляпа, Черный Мститель Испанских морей. Защищайтесь!
Пираты фехтуются на палках, которые с успехом заменяют им сабли и шпаги. Над рекой послышался раскат грома.
БЕН РОДЖЕРС. Что это такое?
ГЕК ФИНН. Это не гром, небо-то чистое…
ТОМ СОЙЕР. Тише! Погодите, не болтайте. Пойдем, поглядим.
Все трое напряженно всматриваются в даль.
ТОМ СОЙЕР. Я знаю! Это кто-нибудь утонул!
ГЕК ФИНН. Верно! Так же делали прошлым летом, когда утонул Билл Тернер: стреляют из пушки над водой, чтобы утопленник всплыл наверх.
БЕН РОДЖЕРС. Ох, черт, мне очень хотелось бы оказаться на том берегу.
ГЕК ФИНН. И мне. Я бы все на свете отдал, лишь бы узнать, кто утонул.
ТОМ СОЙЕР. Ребята, я знаю, кто утонул, — это мы!
БЕН РОДЖЕРС. Вот же нам повезло! Теперь все говорят только о нас! А все мальчишки завидуют нам.
ТОМ СОЙЕР. А наши родные льют горькие слезы и жалеют, что так сурово с нами обращались все это время. Почему ты грустишь, Гекки?
ГЕК ФИНН. А обо мне никто не плачет. Я такой одинокий.
Юные прираты замерли, сопереживая другу, и будто бы слыша, как тетушка Полли молилась о возвращении Тома.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Отчего это свечу задувает? Должно быть, дверь открылась. Ну да, так и есть. Как будто душа Тома пришла ко мне… Бог знает, что у нас творится. Том, милый Том! Ничего плохого в нем не было, — озорник, вот и все. Ну, ветер в голове, рассеян немножко, знаете ли. С него и спрашивать-то нельзя, все равно, что с жеребенка. Никому он зла не хотел, и сердце у него было золотое… Ах, Том, зачем же ты нас покинул… Господи, благослови нас. Наполни наши сердца благодарностью, ибо Ты хранитель душ и тел наших, и славу Тебе воссылаем ныне и присно и во веки веков. Аминь.
БЕН РОДЖЕРС. А не бросить ли нам все это, ребята? Я хочу домой. Здесь такая скучища.
ТОМ СОЙЕР. Да нет, Бен, потом тебе станет веселей. Ты подумай только, какая здесь рыбная ловля!
БЕН РОДЖЕРС. Не хочу я ловить рыбу. Я хочу домой.
ТОМ СОЙЕР. А купанья такого ты нигде не найдешь.
БЕН РОДЖЕРС. На что мне купанье? И неинтересно даже купаться, когда никто не запрещает. Нет, я домой хочу.
ТОМ СОЙЕР. Ну и проваливай! Сопляк! К маме захотел, значит?
БЕН РОДЖЕРС. Да, вот и захотел к маме! И ты бы захотел, только у тебя ее нет. И никакой я не сопляк, не хуже тебя!
ТОМ СОЙЕР. Ладно, давай отпустим этого плаксу домой к мамаше. Верно, Гек? Младенчик, к маме захотел! Ну и пускай его! А тебе тут нравится, Гек? Мы с тобой останемся?
ГЕК ФИНН. Ну… да… наверно… Знаешь, Том, мне тоже хочется домой. Скучно как-то здесь, а теперь будет еще хуже. Давай тоже уйдем.
ТОМ СОЙЕР. Не хочу! Можете все уходить, если вам угодно. Я остаюсь.
ГЕК ФИНН. Том, лучше бы и ты вместе с нами. Ты подумай. Мы тебя подождем на том берегу.
ТОМ СОЙЕР. Ну и ждите, сколько влезет! Нет, ребята, я не хочу оставаться один! Подождите меня!
Пока юные пираты добираются до материка, в церкви Сент-Питерсбурга идет прощальный молебен над утонувшими мальчиками.
УЧИТЕЛЬ. Уважаемые прихожане, жители городка Сет-Питерсбург. Сегодня мы собрались в скорбный час. Два замечательных мальчика Том Сойер и Бен Роджерс безвременно покинули этот мир. И сказал Иисус: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. Так и Том и Бен будут вечно жить в нашей памяти и в наших сердцах. Аминь.
ПРИХОЖАНЕ. Аминь!
Тетя Полли и девочки плачут, остальные скорбно молчат.
УЧИТЕЛЬ. Позвольте мне рассказать, какими удивительно добрыми и благочестивыми были Том и Бен. Том всегда отличался острым природным умом и наблюдательностью. Когда я попросил его на карте Америки найти горный хребет Аппалачи, он не раздумывал ни секунды, указав всему классу самую легкую дорогу в этот прекрасный скалистый край. А Бен отличался хорошей памятью, он знал наизусть три тысячи стихов из Библии, за что получил наградное Священное писание, подписанное лично мной. Давайте помолимся о спасении их душ. Аминь!
ПРИХОЖАНЕ. Аминь!
ТЕТЯ ПОЛЛИ, Ах, Том! Я была с тобой так несправедлива! Прости меня, если сможешь!
Том, Гек и Бен, тайно пробравшиеся на свою собственную панихиду с интересом слушали рассказы о себе. Такую просьбу тетушки Полли Том не смог не выполнить!
ТОМ СОЙЕР. Тетя Полли, это вы простите меня! Я обещаю больше не причинять вам таких страданий и не сбегать из дома!
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Том, дорогой, ты жив! Слава Господу нашему, он услышал мои молитвы! Иди же сюда, я обниму тебя как следует. У тебя ничего не болит? Где вы пропадали столько времени? Почему ты ушел из дома? Почему не поговорил со мной? Почему не оставил записку? Паршивец! Знаешь, как я переживала? Сколько слез я пролила? Сколько молитв вознесла Господу? Ах ты, негодный мальчишка, я научу тебя быть хорощим мальчиком! Боже мой, как я рада, что все обошлось! Том, я так переживала, я так скучала без твоих шалостей! Я так люблю тебя! Выпороть тебя хорошенько, чтобы навсегда запомнил этот день! Бен, Подойди ко мне, я тоже обниму тебя. Твоя мать все глаза выплакала от горя. Она очень сожалеет, что выпорола тебя за выпитые сливки. Это совершенно не повод сбегать из дома. Тебя ждет серьезный разговор.
ТОМ СОЙЕР. Тетя Полли, надо, чтобы и Геку кто-нибудь обрадовался.
ТЕТЯ ПОЛЛИ. Ну, само собой разумеется. Я и ему рада, бедному сиротке!
УЧИТЕЛЬ. Восхвалим Господа, подателя всех благ. Пойте! И пойте от всей души!
Все поют замечательную песню «Аллилуйя»
Спасибо Бог за лунный свет,
За дивный мир других планет,
За каждый миг, который проживу я.
За радость, грусть, за свет и тень,
За самый лучший в жизни день
За каждый новый вздох мой Аллилуйя.
Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилу-ууу-йя.
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. Я очень рад, что для нашего маленького городка все закончилось хоршо. Сегодня у нас праздник. Но уже завтра на суде нам придется разбирать дело об убийстве доктора Робинсона. Мэф Поттер, которого мы все знаем, обвиняется в преднамеренном убийстве и может закончить свой жизненный путь на виселице. Завтра, в 12 часов, в здании мэрии состоится суд, который вынесет окончательный приговор по этому делу.
ТОМ СОЙЕР. Господин судья! Но Мэф Поттер ни в чем не виноват!
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. Почему ты так говоришь? Тебе что-то известно?
ГЕК ФИНН. Господин судья! Конечно, Мэф Поттер был горький пьяница, редко когда я видел его трезвым. Можно по пальцам сосчитать, ей Богу, хотя считать я не мастек, если честно. Он человек неплохой — один раз дал мне полрыбины, когда там и на одного было мало, и помогал тоже много раз, когда мне не везло.
ТОМ СОЙЕР. Да, он и мне змея починил, и крючки к леске привязывал. Господин судья, Мэф не виноват. Он не убивал доктора.
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. Кто может это засвидетельствовать?
ТОМ СОЙЕР. Так получилось, что с Геком в ту злосчастную ночь, ну, когда убили доктора, были на кладбище.
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. И что же привело вас на кладбище, молодые люди?
ГЕК ФИНН. Дохлая кошка, ваша честь.
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. Дохлая кошка? Каким это образом?
ТОМ СОЙЕР. Ну, просто все дело в кошке. Гекки выменял палку для обруча на дохлую кошку у Бена Роджерса. И предложил мне вместе с ним пойти ночью на кладбище выводить бородавки при помощи дохлой кошки. Можно, конечно, делать это и гнилой водой. Для этого нужно…
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. Погоди. Меня сейчас бородавки интересуют меньше всего. Что произошло на кладбище?
ТОМ СОЙЕР. Доктор Робинсон нанял Мэфа Поттера выкопать свежего покойника для своих медицинских целей. А когда они не сошлись в цене за такую грязную работу, завязалась драка. Доктор сцепился с Мэфом и они здорово поколотили друг друга кулаками.
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. А кто же убил доктора?
ТОМ СОЙЕР. Индеец Джо. Пока Мэф был в отключке, он всадил ему нож прямо в спину. В смысле, доктору. Мэф ничего не помнил, потому что был слишком пьян, и Джо убедил его, что именно он, Мэф, ударил ножом доктора. Мы слышали все, от слова до слова.
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. Джо, это правда?
Индеец Джо, который, как и все жители городка, присутствовал на панихиде, не стал оправдываться и сразу же кинулся на выход, расталкивая всех на своем пути. Судья Тэтчер несколько раз выстрелил ему в след из револьвера, но не попал.
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. Ушел, мерзавец. Ничего, сегодня же объявлю хорошую награду за его поимку. Никуда он от нас не денется. Охотники за головами быстро его найдут. А Мэфа Поттера завтра же отпустим на свободу. Вам, молодые люди, нечего бояться. А где же вы были все это время?
ГЕК ФИНН. Мы здорово струхнули тогда, на кладбище, поэтому и решили сбежать из дома на остров, где индеец Джо ни за что нас не отыщет.
БЕН РОДЖЕРС. Мы скучали по дому, по своим родным, поэтому не могли больше оставаться на том острове.
СУДЬЯ ТЭТЧЕР. Я рад, что все благополучно завершилось, и в нашем городе опять воцарится мир и покой.
БЭККИ ТЭТЧЕР. Том, я так рада, что ты живой! Я плакала целых два часа. А еще мы долго разговаривали о тебе с Эми Лоуренс. Она решила, что больше не любит тебя, хотя ты смелый и самый знаменитый мальчик на этом берегу Миссисипи. Мне пришлось оттаскать ее за волосы, чтобы она сказала это. Так что наша помолвка остается в силе. И ты завтра же после школы провождаешь меня домой. Но этого никто не должен видеть.
ТОМ СОЙЕР. Хорошо, Бэкки. Я тоже скучал о тебе все эти дни. Впереди у нас целое лето, и мы проведем его вместе, как жених и невеста.
БЕККИ ТЭТЧЕР. А ты возьмешь меня на ваш остров?
ТОМ СОЙЕР. Ну, не знаю… Это пиратский остров, девочкам там не место.
БЕККИ ТЭТЧЕР. А Бесстрашной Королеве Семи Пиратских Морей?
ТОМ СОЙЕР. Это другое дело! Мы обязательно посетим наш остров. Это будет самое удивительное приключение в твоей жизни!
Все расходятся, остаются Том и Гек и Бен.
ГЕК ФИНН. Слушай, Том, меня приглашает к себе жить вдова Дуглас. И я не знаю, что мне делать. До чертиков надоело уже жить в бочке, голодать и носить лохмотья. Но с другой стороны придется вставать каждое утро в одно и то же время, умываться, причесываться. Еще надевай этот чертов костюм, а в нем просто задохнешься, и такой он чистый, что ни тебе лечь, ни тебе сесть, ни по земле поваляться. Мух не лови, в церкви не разговаривай, да еще башмаки носи, не снимая, все воскресенье. Где же человеку это вытерпеть!
ТОМ СОЙЕР. Да ведь все так живут, Гек!
ГЕК ФИНН. Том, мне до этого дела нет. Я не все. Рыбу ловить — спрашивайся, купаться — спрашивайся, куда ни понадобится — везде спрашивайся, черт их дери. А уж ругаться ни-ни, просто хоть молчи.
ТОМ СОЙЕР. Знаешь, Гек, а ты потерпи немного. Может быть, тебе понравится.
ГЕК ФИНН. Понравится?! Нет, Том, не хочу я жить в этих проклятых душных домах. Мне нравится в лесу, на реке, в бочке, — тут я и останусь.
ТОМ СОЙЕР. Слушай, Гек, хоть я и паинька теперь, а все равно уйду в разбойники.
ГЕК ФИНН. Да что ты! Ох, провалиться мне, а ты это верно говоришь, Том?
ТОМ СОЙЕР. Так же верно, как то, что я тут сижу.
БЕН РОДЖЕРС. Только, знаешь ли, Гек, мы не сможем принять тебя в шайку, если ты будешь плохо одет.
ГЕК ФИНН. Как так не сможете? А в пираты как же вы меня приняли?
ТОМ СОЙЕР. Ну, это совсем другое дело. Разбойники вообще считаются куда выше пиратов.
БЕН РОДЖЕРС. Они почти во всех странах бывают самого знатного рода — герцоги там, ну и мало ли кто.
ГЕК ФИНН. Том, ведь ты всегда со мной дружил. Что же ты, совсем меня не примешь?
ТОМ СОЙЕР. Гек, я бы тебя принял, непременно принял, но что люди скажут! Скажут: "Ну и шайка у Тома Сойера! Одна рвань! " Это про тебя, Гек. Тебе самому будет неприятно, и мне тоже.
ГЕК ФИНН. Ну ладно, поживу у вдовы месяц, попробую; может, как-нибудь и вытерплю, если вы примете меня в шайку.
БЕН РОДЖЕРС. Вот хорошо, Гек! Вот это я понимаю! Пойдем, старик, я попрошу, чтобы вдова тебя поменьше тиранила.
ГЕК ФИНН. Ей-богу, попросишь? Вот это здорово! Если она не так будет приставать со своими порядками, я и курить буду потихоньку, и ругаться тоже, и хоть тресну, а вытерплю. А когда же мы соберем шайку и уйдем в разбойники?
ТОМ СОЙЕР. Да нынче же вечером соберемся и устроим посвящение! Вперед, нас ждут новые приключения!
КОНЕЦ.
По вопросам использования текста пишите на почту slav-a74@mail.ru