Нетривиальностью сюжета
Был день унылый озарён:
Краснея ярче винегрета
Ты сообщил ей, что влюблён.
И трогательно убирая
В карман салфетку со стола,
Ты говорил ей: «Умираю,
Горю от страсти, жизнь моя!».
А где-то в глубине буфета
Над пирамидой из котлет.
Слезу смахнула Лизавета,
Услышав повара совет.
Забудь ты своего проныру.
Гляди - у новой юбки вновь.
С какого бесится он жиру,
Ему ли пробуждать любовь
В девицах твоего фасону?
Ты краше многих, так и знай.
А этот — плащ - не по сезону,
Да и вообще известный враль.
Давно уж повар спал и видел
Елизавету при себе.
Буфетчица же, стоя, сидя
Весь день вздыхала о тебе.
Но ты её не замечая,
Выискивал иной сюжет.
По офису бродил скучая,
И вот, она — надежд букет.
Внезапно жизнь преобразилась,
В ней появился интерес.
Спустя недели согласилась
Обедать вместе, наконец.
В буфет спустившись пополудни,
Взял шоколад и роз букет.
У Лизаветы — борщ и студни
И надоевший винегрет.
А ты в костюме от «Бриони»
Стремительно врывался в зал.
И рядом — нечто тоньше тони,
С благословения зеркал.
И сообщив о сокровенном,
Ждал ты ответа, наконец.
Она же молвила мгновенно:
«Не собираюсь под венец!».
Вполне довольна я собою.
Жизнь хороша из года в год.
И что мне даст союз с тобою?
Пройдёт лет десять и — развод.
Ещё детишек народится,
Их поднимай, да одевай.
Потом так сложно разводиться,
Делиться, плакать и страдать...
Сказала так и упорхнула,
Оставив томный селфи-взгляд.
А ты дожёвывал понуро
Швейцарский тёмный шоколад.