Когда не остаётся ничего
и даже в дождь впечатанное утро,
сбегает от тебя на струге утлом,
под парусом презренья своего, –
ещё хранишь, как воду в решете,
засохшие цветы в своей тетради.
Ещё покорно вслед с улыбкой глядя,
высматриваешь что-то в пустоте.
Но вслед за утром уплывает день,
на горизонте уплотняясь в точку.
А ты сшиваешь в небе из кусочков,
заката переплётную шагрень.
Но этот пёстрый занавес уже,
закрыл последний акт последней сцены,
где всё, что раньше было неразменным,
приходится писать с приставкой "лже".
И остаётся только ночь. Одна…
На грешным делом проклятых подмостках.
И ты с наивной дерзостью подростка,
в неё ныряешь, чтоб достать до дна.
Где в ненадёжном замке из песка,
живёт твоё заждавшееся чудо,
в строках незавершённого этюда
желаньем, не исполненным пока.