… и асфальт, растаявшей весной
дочерна отмытый, ухмыльнется
трещиной – зазубренной, сквозной –
от меня до сточного колодца.
Я, как воробей, опять ничей,
прыгаю, живой наполовину –
лишь одним из тысячи лучей,
брошенных по-урочьи мне в спину,
солнце угодило в позвонок.
До того горяч и нежен лучик -
и земля уходит из-под ног,
и асфальт, великий подкаблучник.
С ним сейчас собратья по перу:
он прилип к чьему-то хвостовому,
я пробит насквозь, но: «Не умру,
хоть убей!» - твержу, набив оскому.
Не ищи, родная, не зови.
Пусть тебе сегодня ночью снится
мирный город в солнечной крови
стрелянного
жареного
птица.