Я гуляла беззаботно
По швейцарским площадям
И по виа итальянским,
По заснеженным горам,
По воде шагала смело
И парила над волной.
Песни радостные пела
Я про солнце и прибой.
Но на пьяццо повстречала
Вдруг бабусю невзначай.
Сотню лет уж не слыхала
Про ее заморский чай.
Это ж надо, где наткнулась!
В ступе, глянь, своей летит!
Эх, как жаль! Не навернулась!
И опять метлой вертит!
Дали ж родственницу, братцы,
Мне для радости земной!
Поспешила б я убраться,
Так она летит за мной!
Вот какая заморока:
Как ее мне с рук-то сбыть?!
Может дать какого сока,
Чтоб забыла, как рулить?
Носом землю ковыряет
И горбиною - снега,
Вверх взмывая, зацепляет
Распостылая Яга.
Глаз один бельмом затянут.
А другой косит уже.
Вряд ли старая дотянет -
Приземлится на меже.
Все бы, братцы, ничего бы.
Только пакости от ней,
Как от тыщи твердолобых
Разгулявшихся коней.
Все потравит, все изгадит!
Для людей хужей врага!
Страх и мор в местах, где сядет
Та кривая кочерга!
Мне за родственницу стыдно!
Я колдунья или где?
Чтобы не было обидно,
Помогу людской беде!
Потаенною тропою
Проберусь к баюн-траве,
Размочу живой водою
И припрячу в рукаве.
А потом водицей мертвой
Заварю я ту траву.
И пошлю бабулю к Черту!
Не во сне, а наяву.
Помашу ей вслед рукою,
Подмогну крутым словцом.
И, хлебнув чуток настоя,
Запущу ей вслед свинцом.
И ведьмячею метлою
Замету ее следы.
А потом с присвистом взмою
До ближайшей до звезды.