Сказка о царе Салтане, Чудо-Юдо Фишермане, Лебеди-девице и Шемаханской царице
Царь Салтан с женой простился,
С радости вина напился:
Мол, поеду на войну –
От тебя хоть отдохну.
Села ждать его царица,
Волоока, круглолица,
Ровно полная луна.
(Из монголов, знать, она).
Но лишь только царь отъехал,
Во дворце пошла потеха:
Шасть к царице из сеней
Королевич Елисей!
На него она взглянула,
Томно глазками блеснула,
Восхищенья не снесла
И Гвидона родила.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Извести её хотят,
И царю донос строчат:
«Царь-батяня! Твой народ
Над тобой сегодня ржёт!
Веселится вся Расея:
Твой сынок – от Елисея!»
Прочитав донос, Салтан
Сей же час упился пьян.
И скликает писарей,
Чтоб указ писать скорей:
«Мы, Салтан Великий (точка!)
Сей же час, царицу в бочку
Со приплодом засмолить,
В море-окиян пустить!»
Прочитав указ, бояре,
Будучи в хмельном угаре,
Помрачнее выбрав ночь,
Всё исполнили точь в точь.
Царь пропился, похмелился,
Вспомнил всё и огорчился.
И виновников послал
Строить Беломор-канал...
...Как по Беломор-каналу
Бочка с моря проплывала
А из бочки – вопль и стон:
Матерится князь Гвидон.
Вторит дитятке царица:
«Мы плывём уже лет тридцать!
Муженёк-то мой, подлец,
Дал билет в один конец!»
Тут волна вдруг набегает,
Бочку высоко вздымает,
И с размаху – хрясь о брег!
И рассыпался ковчег...
Князь с царицей на приволье
Проживают в чистом поле.
Пылкий юноша Гвидон
Лишь охотой увлечен.
Впрочем, чем еще заняться?
Как-то, выйдя поразмяться,
Слышит вопли над рекой.
Юноша глядит - такой
Не видал еще он блажи:
В разноцветном макияже
Мчится, сразу не понять,
То ли лебедь, то ли бл@дь.
А за лебедью в огромной
Кепке мчит аэродромной
Ворон черный, нос большой,
С криком: «Дэвушка, постой!»
Без раздумья эту птаху
Князь давай крестить с размаху.
Под микитки, да под вздох.
Тут вражина и издох...
Макияж поправив свой,
Дева томною главой
Ко груди его припала.
Голубицей ворковала:
«Стыдно деве то невинной,
Но приятнее мужчины
Не видала отродясь.
Кто ты, юноша?» «Дык, князь», -
Отвечал Гвидон уныло.
«Князь! Тебя я полюбила!
И готова впредь с тобой
Быть и телом и душой».
«Даром мне девиц не надо!
Я еще младое чадо -
Нет и тридцати годов.
Я морально не готов
Заниматься этим делом.
Чем рассчитываться телом,
Ты б какое чудо, что ль
Подарила мне...» «Изволь.
В свете есть такое диво –
Привезен из Тель-Авива
Из далеких южных стран
Чудо-Юдо Фишерман.
Будет он ходить дозором
По земли твоей просторам.
От врагов оборонять
И запасы охранять...»
…Как-то раз Гвидона лугом
Шли германцы факельцугом
Сапогами мяли рапс
Зинген Зонг унд тринкен Шнапс
Чуду-Юду увидали,
На своём залопотали:
«Гутен таг, Иван, сдавайс!
Курка, яйки, аусвайс?»
Разозлился Чудо-Юдо,
«Вот немецкая паскуда!-
Зашибу, помилуй Бог!
Руки в гору! Хенде хох!»
Лишь то немцы услыхали
Тут же руки вверх подняли
И сдаваться в плен бегут
С криком: «Гитлеру капут!»
Так и повелось с тех пор:
Враг любой встречал отпор!
И французы, и османы –
Все избиты Фишерманом!
...Как-то царь Салтан с охоты,
Кабана загнав в болото,
Ехал лугом заливным
В отдаленье видит дым,
Подъезжает и убогий
Зрит шалаш. Владетель строгий,
Царь вошёл немедля в раж:
«Кто построил здесь шалаш,
На моих исконных землях?
Самовольства не приемлю!»
И влетев в шалаш, Салтан,
Как гранитный истукан,
Встал: пред ним — его царица!
Царь хотел перекреститься,
Да рука не поднялась...
«Ты откуда же взялась,
Маша, в сей пустыне мрачной?
Эта шутка — неудачна!»
«Да с чего бы мне шутить?
Сам изволил поместить
Нас ты, старый аспид, в бочку
Насолить хотел сыночку?»
«Так отец-то — Елисей!»
«Вот разгадка тайны сей!
Ну а я-то все гадала...
Успокойся, подсчитала
Я по срокам. Быть не мог
Елисей отцом. Сынок
От тебя рожден, Салташа!»
«Это правда? Я — папаша?»
Тут заходит князь Гвидон,
Многолюдством удивлен
Царь схватил его в охапку:
«Узнаешь, сыночек, папку?»
«Да с чего бы мне узнать,
Если никогда видать
Мне тебя не доводилось?»
«Ба, забудем, что случилось!»
И на радости такой
Учинили пир горой.
Деву-Лебедь пригласили,
Фишермана напоили
Превратив шалаш в шантан,
Всю-то ночь плясал Салтан
Лишь к утру угомонился
Но лишь только он забылся,
Погрузившись в пьяный сон,
Чу! Трясет его Гвидон:
«Грех, папаня, приключился!
Зелена вина упился
Я до положенья риз
Просыпаюсь – вот сюрприз –
Сплю я с Лебедью в постели!
Мнил – кошмар. Нет, в самом деле!
Я портки-то с лавки хвать,
И намылился бежать.
Только дева вмиг проснулась.
В койке сладко потянулась.
И давай взахлеб реветь,
Как белуга, аль медведь.
Мол, моя во всем провинность –
Обольстил-де мол, невинность
Опоив ея вином...
Голова ж моя ведром
Со вчерашнего гудела».
«Это нам знакомо дело, –
Отвечает царь Салтан, -
«Выпьешь лишку – вмиг роман!
Будет впредь тебе сынок
На всю жизнь твою урок.
Тут чего уже виниться...
А придется, брат, жениться!
Портишь девок – отвечай.
Да уж не трясись ты. Чай,
Жен известно нам коварство...
Хочешь, я тебе полцарства
Подарю? Ведь не босяк!
С тем и вступишь с девой в брак.
Но, скажу тебе, поверь,
Это все — такая херь!
Ныне ж обратиться нам
Надо к царственным делам.
В час, когда ты пал под стол
Прибыл из Орды посол.
Полномочный, а не пряный.
Я, когда бы не был пьяный
Повелел бы дать ответ,
Что меня и дома нет.
Да не все способен, знать,
Даже царский ум обнять.
Говорит посол, мол, злится
Шемаханская царица:
Дани ждут за двадцать лет,
Только денег нет, как нет.
Мы ведь дани не платили,
Потому как все пропили.
И теперь царица рать
Собирается послать.
Разнесут нас, как обычно...
Так что надо самолично
Мне отправиться в Орду,
Чтоб лизать ей там... Пойду.
Надо приказать собраться».
«Я, папаня, догадаться
Не могу... Изволь сказать,
Что царице-то лизать?»
«Вот святая простота!
Да интимные места!»
«Это как же так? Орально?»
«Тьфу ты, дурень! Фигурально!
Как еще докажешь дуре,
Что нам надо ре... струк... тури...
Тьфу ты, Господи прости!
Это не произнести...»
«А зачем тебе, папаша,
Самому, надежа наша,
Нос совать во вражий стан?
Пусть-ка едет Фишерман».
...День прошел, другой прошел,
Мчится из Орды посол.
Взором дик и ликом страшен -
Синяками изукрашен.
В ноги — бух! И ну вопить:
«Мы согласны дань платить!
Только Чудо заберите!»
«Дань – пустяк, а коль решите
Под рукой моею быть
Я согласен вас простить», -
Ликом благостен и светел
Так Салтан послу ответил.
Покорилася Орда.
И решил Салтан тогда
Императором назваться.
Дабы боле красоваться
Пред Салтаном не могли
Все иные короли
Из далеких стран немецких
Атальянских и турецких.
...Над столицей медный звон.
Свадьбу празднует Гвидон.
Рядом с девой восседает
И Салтана в бок толкает:
«А полцарства, батя, где?»
«Ныне времена не те,
Чтоб полцарствами кидаться!
Сам ты мог бы догадаться,
Хоть и юношеских лет.
Император я, аль нет?
А империя, вестимо,
На уделы неделима!
Как Всевышний призовет,
Так наступит твой черед.
А пока, владей женою
Я же управлять страною
Буду, Божьим попеченьем».
С тем отцовским поученьем
И остался князь Гвидон...
А кто слушал, тем поклон!