"Ой, мама, ты едва жива,
Не стой на холоду.
Какая долгая зима
В сорок втором году."
Песня о войне.
Человечество вот уже который век барахтается в трясине баблофашизма, в болоте бабла, куда его засосали купипродавцы. Да и не особо жаждет из него выбраться, напротив, открывает всё новые курсы ( разумеется, платные) по обучению - как держаться на плаву, как держаться на плаву баблозависимому баблоговну в баблотрясине, именуя это "менеджментом" и прочим понтом. Учись, учись, сынку! Может и выплывешь. Может, тебя Бабло - ха-ха! - и помилует! Высосав, выаотрошив, выжав всё из тебя, опустошив душу и убив, наконец, какой- нибудь баблоболезнью
* * *
Йорики-скорики, йорики-скорики,
Йорики-скорики, солнце во дворике!
Снова насупились звёзды.
Снова обуглилось небо.
Снова звучит, разрастаясь,
в сердце
Зов Смерти, Смех Смерти.
Куда уходит музыка
исчезнувших планет?
И где хранятся знания,
которых больше нет?
Не ведаем, но веруем -
невидимую нить -
надежду драгоценную
сумеем сохранить.
Боже, храни эти звёзды!
Боже, храни это небо!
Боже, храни Королеву -
Солнце!
Чтоб никогда мы не знали,
чтоб навсегда мы забыли,
чтоб никогда не впускали
в сердце
Зов Смерти.
Смех Смерти.
Страх Смерти.
Ой, мама, ты едва жива,
Не стой на холоду.
Какая долгая зима
в двадцать втором году.
Не снаряды, то ветер гудит в переулочках,
Спи, малыш, это просто игра...
- Мама, можно я съем эту булочку,
Если мы доживём до утра?
Йорики-скорики, Йорики-скорики,
Йорики-скорики, солнце во дворике...
Мир бабла погряз, увяз в баблотрясине.
Мы, баблорабы, баблолакейски в ней лавируем!
Как там, друг, на братски-закадычной Украине?
Всё ещё хохлов спецоперируем?
Война! - цена
благополучия банкира!
Война. - Чума!
Чума на оба ваших мира!