Поизносилась шуба у зимы,
Поблекли обшлага и воротник.
Дождавшись припозднившейся весны,
Вновь сам идёт до булочной старик.
Он рад - и эту зиму пережил.
В пальтишке, по весеннему одет
Ещё годок у жизни одолжил
Мой добрый и приветливый сосед.
Идёт, рукою отмеряя шаг,
Не горбит спину (в прошлом офицер).
Войну прошедший и ещё - ГУЛАГ...
Не верил сам, что возвратится цел.
Я часто захожу к нему домой,
С моими пирожками пьём с ним чай
И смотрим вновь "Спасибо, что живой".
Прощаясь, говорит: " Пока. Прощай".
Он одинок уже десяток лет,
Хоть стар - опрятен, чуточку педант.
А вот о сыне не спрошу - запрет...
С портрета смотрит юный лейтенант.
Старик мне вдруг: " Сказать пришла пора,
В ту давнюю, холодную весну
(я помню... это было, как вчера)
Мы сына провожали на войну...
Жена не дождалась, а я всё жду,
Что он с Афганских гор придёт домой,
Что вдруг найдётся... в будущем году...
Тогда и я отправлюсь на покой".
----------------------------------
Так и живёт, и радуется дню,
Хоть по ночам, порою плохо спится.
Я мысли от себя о нём гоню,
Он мне совсем чужой, как говорится.
Но зиму пережили, ждём весну,
Помою окна, шторы постираю...
Боюсь, войдя к нему, услышать тишину...
И что-то важное уже я не узнаю.
----------------------------------
Т.С. Новокузнецк март 2014