Я смотрел, как воронья братва,
поднимаясь к небесному своду,
обезглазить пыталась природу
потому, что старушка мертва.
Как всегда, до весёлой поры
мной слова терпеливо хранились,
суматошно лишь изредка лились
на ночные пустые дворы.
Я опять целый день промолчал.
Пустяками к чему заниматься,
если видно, как хлопья ложатся
на растянутый лужи овал.
(ноябрь 1993)