Его на фронт призвали второпях.
Давно немолод, но пока что в силе,
К тому же был всю жизнь при лошадях –
Промысловик из Западной Сибири.
Хотя был призван к службе строевой,
Почти старик, какая там пехота,
Но всё-таки при кухне полевой
Нашлась ему посильная работа.
Он выполнял нехитрый свой маршрут:
Сначала — штаб, потом — передовая…
И все бойцы по расписанью ждут,
Когда приедет кухня полевая.
Случались и задержки иногда,
Порой бомбят и нелегко добраться,
Но лучше уж холодная еда,
Чем вовсе кашевара не дождаться.
И вот в один из тихих зимних дней,
Когда нет ни обстрелов, ни бомбёжки,
В штаб позвонил встревоженный старлей,
Мол, третий час к столу готовы ложки.
Ему дежурный в штабе отвечал,
Что кухня вышла в нужную минуту,
И к сведенью был принят сей сигнал,
И тут же вышла группа по маршруту.
Никто такой расклад не ожидал,
Никто не думал из бойцов удалых,
Что в переплёт их кашевар попал
И оказался удалей бывалых.
Убита лошадь, кухня — в решето,
Сидит старик в простреленной ушанке —
Ни раны, ни царапины, зато
Пять диверсантов положил с берданки.
На все вопросы отвечал старик
И снова спичку подносил к окурку:
«Ведь я же, — говорил, — промысловик.
Бью белку в глаз, чтобы не портить шкурку».
Старлей об этом тут же доложил,
И кашевар представлен был к награде,
А вскоре назначенье получил
О переводе в снайперы в отряде.
Потом медали были, ордена,
Тяжёлое ранение под Прагой,
Но самой дорогой была одна —
Та, что была отмечена отвагой.
Фашистов дед немало пострелял,
Но комиссован был в связи с раненьем,
И даже в мирной жизни повторял,
Что не числом воюют, а уменьем.
28.11.2021