Сто шесть человек прибыли, тридцать четыре убыли.
Бабушки из Харькова, мамы из Мариуполя -
Без языка, без денег, без соцсетей,
С вопросами, запросами, с нервами, а не тросами…
Дети держатся.
Родители держатся за детей.
Коротко стриженный мальчик рисует деда Мороза, потом резко штрихует чёрным.
- "Что это? Бомба? Взрыв?"
- "Дядя, о чём вы? Это борода." Мальчик смеётся из-под руки.
Ну и дураки эти взрослые… Ну и дураки…
Взрослые ищут платформу, хватают кофе, залпом выходят в сеть.
Дети держатся лучше них, держатся лучше нас, держатся лучше всех.
После четырёх дней и ночей дороги:
- "Мама, у меня устали ноги."
- "Мама, я хочу спать."
- "Мама, болит вот здесь."…
Только этого ничего нет. А что есть?
- "Дядя, меня зовут Вова, а тебя как?"
- "Можно бабушке водички? Дякую."
- "Мама, не надо мороженое, дорого на вокзале."
- "Переведите, будь ласка, что там сказали."
Поезд гудит мирным своим гудком,
Взъерошенной чёлкой, сломанным ноготком,
Заплетённой косичкой, мишкой в руке,
Кошкой в переноске, собачкой на поводке.
Это у взрослых нет ничего - паспорт и чемодан,
Ещё зарядка, без которой вообще каюк.
А дети держат любой удар, они пластичнее, чем удар,
Они прозрачнее, чем удар, они как вода, журчат и поют,
Даже когда молчат, всё равно поют.
Дети лечат страх, дети снимают боль.
Детям проще - мама с собой, значит всё с собой.
Группа из десяти человек. Половина - глухонемых.
Волонтёр-пакистанец не знает, кому поручить билет?
- "Вот этой девочке."
- "Но ей же двенадцать лет!"
- "Я говорил с ней, бро, она взрослее, чем мы…"
Боже, вот я стою в белом своем пальто,
В бесполезном своём пальто, в самом тылу добра.
Боже, будь ласка, дай ей немного детства хотя бы потом,
Верни ей то, что сейчас забрал.