Я - Хан! Я - Чингис! Я - Владыка!
Я - Потрясатель Земли!
Ах, тихо здесь ... слишком тихо
О, где же вы, братья мои?
Джамуха-побратим мой, я знаю!
Ты мог бы и смерть отогнать
Тебя, как отца Есугая
Не пришлось бы мне даже звать
Вошел бы, откинув полог,
Прищурив тигриный взгляд,
И прочь отшатнулся бы ворог
И смерть отступила б назад
Но мной Джамуха казнённый
Мне чудится словно чужой
На светлой главе склонённой
Я вижу рубец кровяной
Бельгутэй, Джамуха и другие ...
Мне страшно смотреть на вас
Я знаю, что вы - неживые
Неужто пришел мой час?
Скользит луч по красным узорам
Не слышит охрана меня
Почему нет молитвенных хоров?
Где жены? И где сыновья?
На кошек похожие жены
Караулят мой каждый вздох
И я вижу в глазах напряженных:
Скорей бы постылый сдох
Сыновья мои заняты делом:
Грызутся за землю и власть.
И над холодеющим телом
Рабы начинают красть.
Когда бы здесь был мой Джучи
То я бы вновь стал здоров -
От боли жестокой жгучей
Нашел бы он мне волхвов
И братьев своих бездарных
Мой первенец бы всех осадил
И слуг моих неблагодарных
Он взглядом горящим смирил.
Ах, слышу! - ругаются жёны
Их речи - вороний грай
Слова - словно стрел калёных
Свистанье и стук. Жаным-ай!
Бортэ бы меня исцелила,
Бортэ бы меня спасла,
Бортэ бы меня отмолила,
Босой бы по льду пришла.
Но сердце Бортэ разбито -
В нем сотня отравленных стрел.
Бортэ перестала молиться,
Уехала в отчий предел.
Ко мне бы татарских колдуний
Искусных в своей волшбе
Но сгинули те певуньи
В кровавой холодной тьме.
Ах, дайте ... воды мне дайте!
Не могу пить ... как кровь солона!
Ах, заново б ... пообещайте ...
Война ... не ... нужна вам война ...
Хан умер ... и новое горе
По миру пошло стеной
Дети хана к последнему морю
Прокатились кровавой волной