Вдруг схлынет пена, обнажая вечность
воды прозрачной и простой
и тенью проскользнет беспечность,
сливаясь с серой пустотой.
Сотрет узоры иллюзорных,
исчезнет страха аромат.
Дед вырвет сноп травинок сорных,
поставив всех под автомат.
И я пойду, солдатом русским,
топтать дорогу всех дорог,
пройдя усушки и утруски.
Крупинкой, запасенной впрок.
И, в пыльный ваш мешок впадая,
я устремлюсь к воротам рая.
Махнувший жезлом серафим,
предложит мне припарковаться.
И я втоплю за неебаться
галопом, с посвистом лихим.