Прикосновение пера и розы шип
Таят в себе объятия вампира.
Изящной шеи чувственный изгиб
Для кровопийцы, что святая лира.
Клыки вонзая в трепетную плоть,
Густую жидкость тянет сладострастно.
Против него бессилен сам Господь -
Благим делам коварство неподвластно.
Князь тьмы, лишённый права видеть свет,
Мытарствам обречён на бесконечность.
Его холодный леденящий силуэт
Не ведает, что время скоротечно.
Изгой среди людей - всегда один.
Над ним довлеют мрак и отрешённость.
Он сам себе и раб, и господин,
А рядом спутница – слепая монотонность.