Как-то Дюма написал на листе,
В любимом всеми романе,
Что Нотр-Дамм исчезнет почти,
И мы забудем былую славу
Безобразной, бравой и священной любви.
Ты знаешь, я смотрела в тот день на небо,
И в те часы Парижу повезло.
Недели шли дожди, и пыль по ветру,
Но я увидела всю Сену поутру.
Я видела резные своды Нотр-Дамма,
И Триумфальной арки призрачную тень.
Я видела дворцы в истории создания
И город, полный вечных о любви поэм.
Но всё, что предавалось взору,
Казалось тусклым и пустым.
Весь город - только закулисье
Того, что ты не был моим.
Когда пронизывает ледяным мечем насквозь,
Режет, жжёт и разрывает изнутри.
Когда не чувствуешь ты кожу,
А значит обнажена была ради любви.
И образ теплый и спокойный,
Перед тобою каждый день,
И взглядом мягким и уютным
В тебе рисует белой краской тень.
Когда твой голос словно шелест,
Когда твой голос шепотом молчит.
С надрывом колит, словно вереск,
И судорожно изнутри кричит.
Когда с утра ты просыпаясь,
Не от будильника совсем.
А от того, что твоё сердце,
Как бешеное бьётся, с перемен.
Когда мой взгляд как из тумана,
Весь изумруд закрыло пеленой.
Когда глаза, как тучи в океане
Зелёной- красной катятся волной.
Почему было вокруг столько лиц?
Нам , мешающие, наедине.
Почему вокруг много спиц,
Протыкающие, воздух столиц?
И до сих пор не высохла ещё слеза,
И до сих пор солёная стекает по щеке.
Как в том романе, где Дюма писал,
Что Нотр-Дамм изменится на век.