Духов день
Бывают в жизни каждого человека такие особые, редкие и памятные дни, отмеченные особым светом и теплом, как подарок за труды и заботы, за тяжесть земного креста, который каждый из нас несёт всю свою земную жизнь.
Вот такой один день лета 2021 года часто вспоминается мне всю эту долгую зиму, заставляет меня каждый раз переживать каждый счастливый его миг. Вспоминается не событиями, а той непередаваемой полнотой ощущений, которые точнее всего передаются словом «счастье».
Пасха в тот год была поздноватой. Вся Пасхалия заканчивается Днём Святой Троицы, который выпал в этот год на 20 июня. А на следующий день, в понедельник, - День Святого Духа, Духов день. Хоть и немерено работы в июне для крестьянина, но трудиться ни на Троицу, ни в Духов день на земле ни один здравомыслящий, более или менее православный человек, не будет – себе дороже!
Вот так и я, отложила в эти дни все свои дела и проблемы и решила уйти в лес, пособирать цвет багульника болотного, который уже вот-вот отцветёт. А простудной зимой без него обойтись тяжело. И не только мне. Всегда есть с кем поделиться, потому что нет зимой лучше лекарства от кашля, чем ингаляция с багульником.
И день выдался на удивление солнечный, тихий, но не знойный. Такой ясный и голубой день! А собираю я багульник всегда на одном месте. Аккуратно подстригаю цвет с кустиков секатором, самые макушки. Кустикам это никак не вредит, напротив, от такой стрижки они только гуще разрастаются и обильнее цветут на следующий год.
Попробовала уговорить кого-то из женщин составить мне компанию. Но, народ, напуганный медведями, которые самым бессовестным образом иногда летом не стесняются ходить прямо по селу, в лес со мной идти отказался. Пошла одна. Я и раньше частенько ходила по лесу одна. А в такой святой день, неужто же кто-то может обидеть в лесу человека! Тем более, что с самого утра душу переполняло какое-то странное чувство радостного подъёма, как в юности перед свиданием, какое-то предчувствие радости. Понять можно: очень редко в последние годы есть возможность летом вот так побродить по лесу. 20 соток земли на две женские руки не оставляют времени на такую роскошь.
Решила сократить себе дорогу до увала за Комунхозом, где вверх по реке Быстрая я всегда собирала багульник. Прямо от своего огорода поднялась по крутой тропе к кемпингам над бассейном, прошла по узенькой дорожке мимо них и вышла на открытое место, заросшее жимолостью, таволгой и всякой кустовой мелочью в соседстве с невысоким, реденьким кочкарником.
Давно не была в лесу. А по этой дорожке не ходила лет тридцать. В те, давние годы здесь не было никаких построек, стоял лес, в котором мы собирали грибы. За эти годы лес вырубили, село сильно расстроилось во все стороны, куда только можно было в нашей гористой местности. А здесь, от бассейна, над Комунхозом, образовалась довольно просторная площадь земли, заросшая кустарником. И весь этот распахнутый мир, до самого, темнеющего, недалёкого леса, сейчас был в цвету: над невысокими кустами ароматной цветущей таволги, обвитой диким цветущим хмелем (так называют у нас дикий, сине-голубой, с длинными белыми тычинками внутри цветка лесной клематис) жужжали огромные шмели, журчали журчалки и всякая мушиная мелочь. Порхали бабочки. Чирикали, свистели и пели на все голоса птички. Вся земля внизу разноцветно переливалась розовым цветом княженики, жемчужными звёздочками ветреницы, голубой, меленькой, стеснительной собачей фиалки, белым майником с примесью всякой жёлтой цветущей мелочи. На кочках и бугорках, под кустами цветущей жимолости толпились горделивые розовые свечки грушанки. На открытых полянках, над мелкой зелёной травкой поднимались первые тёмно-коричневые, почти чёрные колокольчики Камчатского рябчика. Всё это благолепие цвело, зеленело молодой, чистой зеленью начала лета, ароматно пахло, жужжало, летало. Комаров ещё почти не было.
Замотавшись работой на своём огромном участке земли, поднимая голову к небу лишь тогда, когда оттуда сыпался дождь, не замечая ничего далее своего забора, я вдруг очутилась в этом мире, как будто на другой планете, или вообще в другом измерении, если и не в Раю, то где-то очень близко. Потихоньку шла, смотрела широко открытыми глазами, вдыхала этот волшебный запах цветущего мира, совершенно забыв о цели своего похода. Всё моё, порядком изношенное годами тело, переполняло ощущение полного, безмятежного покоя и радости.
И наконец я вышла на тропу, которая проходила по самому краю высокого и крутого увала над ручьём, смешавшим в себе воду чистого родника и вытекающей из бассейна термалки. Место это диковатое, заросшее. Люди там проходили редко. Слева – крутой обрыв к ручью, справа высокий, сплошной деревянный забор, ограждающий участок Саши Данилюка с выстроенным им на этом участке здоровенным двухэтажным домом. Здесь была полутень от тесноты высоких деревьев и забора. Дорожка была узкой, гладкой, почти без травы. Под крутым обрывом увала, далеко внизу, по тёплому от термальной воды ручью, щедро и мощно поднимались высокие от тени тальники, стройные, тонкоствольные берёзы, редкие лиственницы и даже несколько молодых тополей.
Я даже не сразу поняла, что это такое передо мной, просто опустилась на высоко выпершийся из земли корень старой лиственницы и стала смотреть вниз, на голубые и синие факелы высоких деревьев. Потом до меня дошло: клематис! От самого бассейна, мимо конторы Комунхоза с орущими лягушками, ручей протекал по довольно заболоченному месту. Сухая дорога по берегу Уксичана проходила чуть в стороне. А здесь, у ручья, никто не ходил. На вольных хлебах, на почве, подогретой термальным ручьём, с избытком влаги, да ещё в тени крутого увала, этот дикий хмель рос, как хотел, забирался по деревьям на самую их макушку. И стояли эти тальники и берёзы как диво дивное, голубыми факелами полыхая в небо. Зрелище было настолько завораживающее и странное, что я очень долго сидела и смотрела на него, не в силах оторваться и продолжить свой путь.
Я всё-таки вышла из этого заколдованного красотой места. По такому же цветущему кустарнику, через реденький лесок, вышла к своему багульнику. Здесь стоял совсем иной аромат: белый, цветущий багульник своим тяжёлым, даже дурманящим ароматом перебивал все остальные запахи. Корзинка наполнилась быстро. Я ещё немного побродила по лесу, прошла по дороге, идущей по увалу вверх по реке Быстрая; на высоком берегу реки посидела на пне, послушала, как поёт птичьими голосами лес, как жужжит шмель и шумит река. И, слегка устало опьянев от избытка ощущений, отправилась в обратную дорогу.
Я не пошла по той же самой тропе с голубыми факелами деревьев. Сама не знаю, почему. Наверное, не хотелось испортить пережитое впечатление. В голове почему-то вертелась мысль: нельзя войти в одну и ту же текущую воду. Я пошла понизу, по серой дороге вдоль берега Уксичана, мимо зарослей скучных пойменных тальников, неся в себе, как в драгоценном кувшине этот незабываемый Свет прикосновения к человеческой душе Божьей Благодати. Потому что можно, конечно можно было, просто пройти по той же дорожке, задумавшись о своём, ничего особого не заметить, ничего не услышать. И принести домой вместе с багульником только одну усталость ног и души. Но, прикоснулся Господь к душе в Святой свой День, открыл очи и уши, растворил настежь душу… И получилось то, что получилось!
Дома перебрала и рассыпала сушиться свой багульник. И долго-долго чисто вымытые с мылом руки всё-таки пахли лесной почвой и багульником! Утром вспомнила мамины слова из далёкого моего детства: «Господь поцеловал в макушку»! Потому что всё пережитое мной в этот Духов День, мне посчастливилось пережить ещё раз: всю ночь мне снились эти цветущие и поющие поляны, эти голубые факелы и ощущение полного, безмятежного счастья не отступало до самого пробуждения. Наверное, потому, что в соседней комнате источал свои лесные ароматы рассыпанный для просушки багульник, а на столе, не далеко от меня, разливал свои медовые волны большой букет цветущей таволги.
11. 02. 2022 г.