Истрёпанная и рваная, в логове шкафа,
наверное, до сих пор лежит книга "Трепанголовы".
От неё тянет оловом, манго и доброй трёпкой,
многоголовая гидра тянет пятнистые шеи -
жирафьи плётки, панголины катятся колёсами
сверкающих лат, подводные оранжереи
анемонов и губок отражаются в голых
панцирях водолазов... Кальмары и каракатицы
парят в своих растрёпанных ореолах.
Трепанголовы! Глупые белёсые яблоки
гладких медуз пялятся из глубины - а капитаны
из рубок пускают дым трубок. Пьяные раки
отшельники бредут в тригонометрии раковин,
а в их многомерных отсеках Панглосс треплется
с Паном Головой... Великий генсек моря
Спрут ловит целые архипелаги прутьями
раскидистых щупалец, в сени которых
рыбы и крабы, сейнеры и линкоры, рапаны
и трепанги мирно реют от острова к острову.
И даже когда слово-за-словом
(мне пять, и бабушка говорит, что к толстым
книгам внук не готов, не полезно)
я прочёл первую главу "Трепанголовов"
- волшебство не исчезло.