В чащобе тропа не живая,
Шуршит перепрелой листвой,
Трава межу брёвен сухая,
Ручей с чёрной жижей гнилой….
Куда держит странник дорогу,
Известно. – Не знает и сам,
Набрёл на пустую берлогу,–
Шаг, сделав к лесным чудесам….
А в кронах всё темень густела,
Спускался полуденный мрак,
Кудель паутины висела,–
В корнях копошился червяк…
Поправив суму из рогожи,–
Маршрутом, «что людям не дан»,
Иван стёр подошвы до кожи,–
А кожу лаптями, до ран….
Вой смерти струился из штольни,–
Как будто бы рыки зверья,
И слух уловил свист разбойный,
В гнезде, из дупла соловья.
Сосна открывает два глаза,
И плачет пахучей смолой,–
Чучундра, а может проказа,
Явила свой лик не живой….
Ручей преграждает дорогу,–
А в нём под корягою сом,
В штанах, и на босую ногу,
Иван вспомнил о водяном.
Поспешно по гальке шагая,
Он в воду свой скарб уронил,
А сом чешуёю сверкая,
Пол пальца ноги откусил….
И в омуте жижи поганой,
Лежит, шевелясь в тинном дне,
Тогда парню в виде нирваны,
Явилось проклятье извне….
Цепочка и крест под рубахой,–
Ему не распятье Христа,
Голгофа забыта, и плаха,–
Всё стёрто с пустого листа.
Туман из-под ног выползает,
Обильно цветёт лебеда,
И путник всё это вдыхает –
Покинув наш мир навсегда….