Я тебя не спасла - рухнул наш устоявшийся мир.
Рухнул он оттого, что не стало тебя одного.
Разорвала беда вдруг осенний, сентябрьский эфир,
мне осталось лишь «после», где холод, и нет ничего.
Я брожу в этом «после». По следам твоих знаков, сынок.
Но мне мало! Всё мало! - Ведь больше тебя не обнять.
И стекает слеза по порогам томительных строк,
«больше нет сына рядом» - как же мне это, люди, принять?
Пробегают года, а быть может, проходят без сил.
Время встало, как-будто, на том, на сентябрьском дне,
где тебе 23. Ты смеялся, шутил и любил…
А теперь я с тобою встречаюсь в коротеньком сне.
Разве можно вот так, пережить этот рухнувший мир?
И собрать из того, что душа отвергает навек?
Пережить не могу. Всё шепчу тебе, милый, в эфир:
«Я люблю тебя вечно, мой самый родной человек!»
(Людмила Гапоник. Твоя, горячо любящая тебя, мама)