Я маленькая.
А кровать такая большая, такая высокая.
В коридоре тихо. Иногда шаги чьи-то цокают.
Иногда гремят колеса инвалидных колясок.
Воздух тяжел, прилипчив и очень вязок.
Стук сердца слился с капель тягучих стуком.
Катетер мешает, беспощадно впиваясь в руку.
Пятьсот миллилитров жидкого обезбола.
Я так бы хотела сейчас оказаться дома.
Я так бы хотела просто к тебе прижаться.
Не думать - мысли уже не защитный панцирь.
Надо позвать кого-то, пускай заменят
одну на другую капельницы. По венам
течет обезбол еще пятьсот миллилитров.
Еще пятьсот миллилитров. Все ниже ритмы
капель и сердца. Бьют так, что почти не слышно.
Мне-то и надо выжить, всего лишь выжить.
А потом свобода, маленькая свобода.
Да, дела. Да, диплом. Но мне дадут есть и воду.
И я смогу сидеть на твоих коленях,
рыдать до беспамятства, и, ни во что не веря,
дышать полной грудью, не чувствуя острой боли.
Не думай! Не думай... Сердце так сильно колет,
и слезы стекают потоками на подушку.
Не надо больше травить и тревожить душу.
Побуду еще чуть-чуть сильной. После поплачу.
В палату заходит в белом халате мальчик.
Он молча меняет мне капельницы - так больно.
Иголка дрожит. Он сам не для этой роли.
Такой неумелый, неопытный и невнятный.
Острая боль – и простынь в кровавых пятнах.
И ни слова, ни даже намека о скорой свободе.
Забирает капельницу, запрещает пить и уходит.
Новый день. Новый врач. И все думают – резать/не резать?
Мне так некомфортно быть в этом мире трезвой.
И мне так не хочется слушать их разговоры –
я будто для них обсуждаемый пес дворовый,
не человек – а просто врачебный ребус.
Сбили жар, сбили боль, сбили остатки веса.
Но так и не знают, что же со мной такое.
Все силы уходят, чтобы не выдать воя.
За каждую дырку в теле только спасибо.
Еще денек я побуду здесь очень сильной.
Еще денек, а потом можно будет плакать.
Можно будет сдаться паническим всем атакам.
Можно будет держать твои руки и знать – не пустишь.
Не думай, не думай. Разрастается в сердце пустошь.
Голос слабее с каждым последующим часом,
кожа лица лишилась последних красок.
Еле хожу здесь полупрозрачной тенью,
вся обратясь в ожидание и смятенье.
Через три дня отпустили, пожав плечами.
Выхожу, шатаясь, но все еще держа спину.
Думала, буду плакать тебе ночами.
Но ты не пришел, и я так и осталась сильной.
23.10.2021