Не стыжусь, не прыгаю, не плачу.
На душе загробная тоска.
Все предрешено, а это значит,
Скоро пуля свистнет у виска.
Не просил себе я этой пули
И не жег покрышки на лугу.
Мне в лицо толпа совала дули,
Предлагая сдохнуть на суку.
Мне в глаза толпа кидала зиги,
Предлагая падать на ножи.
Я упал в обложку белой книги,
Навсегда проклявший эту жизнь;
Я уснул в кошмарном сне мгновенья,
В час, когда в Одессе дом горел,
Угодив в холодный мрак презренья,
Где расплаты искренне хотел.
Но теперь, минуя час возмездья,
Я на мир гляжу едва дыша,
Ведь часы всемирного сожженья
На двенадцать лезут не спеша.