говорят, что любая боль, дай ей время
ляжет в корку подсохших ран
но моя расширяется, как гангрена
разрастается, словно рак
в терминальной стадии, на исходе
на пороге пустых палат
моя нежность прощальной лавиной сходит
потому что и мне — пора
как дурной, обезумевший, почерневший —
этот финиш меня настиг
на двоих покупаю кило черешни
и иду тебя навестить
эти площади — ты в них застыла глухо
вот такого-то года, числа
я ныряю в метро городского брюха
бултыхаюсь в нём пол часа
через станции — в каждой зарыта память:
здесь училась, влюблялась, жила
всё написано, сделано — не исправить
есть ли смысл переживать?
я иду вдоль тропинки, косой ограды
благодать да и только, тишь
я пришёл к тебе, милая, ты мне рада?
—
почему?
почему ты молчишь?