ничего не меняется, а годы берут своё, но едва ли мы заслужили старость. и не мудрость — поскольку мы не вдвоём, и поскольку от нас ничего уже не осталось.
ничего не меняется — верно бежит к весне та пластинка, которую время колет. и та ёмкость, откуда изъяли смех, заполняет не выдержка, но красное и сухое.
ничего не меняется — но память даёт под дых, что ни ночь расправляет над изголовьем знамя. оказалось, что возраст — как раздобыть понты: поучать, говорить: ну уж мы-то знаем!
а мы знаем? хоть что-то мы знаем вообще? себя вспомнишь счастливым, и тело заноет с хрустом. как в той сказке ларец, а над ним кощей, только в этом ларце на самом-то деле пусто.
если кто тебе скажет, что он мудрец, и есть пара вещей, которые знает точно:
затыкай свои уши, чтоб ни единый герц
не проник под прозрачную, хрупкую оболочку.
ничего не меняется — но вот торжество лавин опрокинет на землю свет, и ты посмотришь шире: ничего невозможно познать, помимо любви, но скажи мне, мудрец, а мы её заслужили?