Я останусь с тобой, даже если не хочешь.
Я останусь с тобой в сладком запахе влажных волос.
Разобью твой покой и в бессонные ночи
В твои вены вольюсь той рекой, что течёт в царство слез.
О. Газманов. Я останусь с тобой
Мы не довольны жизнью никогда...
И нас, услышав наши ожиданья,
Покинул век советский навсегда...
Но есть в нём образцы для подражанья.
Отбушевал, как горная река,
Накал эмоций молодости нашей,
Река теперь спокойна, широка,
И выглядит немножечко уставшей.
Прошло всего каких-то тридцать лет...
Но как же мир вокруг переменился!
Анафеме был предан партбилет...
Союз, когда-то крепкий, развалился...
С кем мы дружили — взрослые давно,
И обветшали двери общежитий...
Но в памяти, как старое кино,
Мелькают кадры дорогих событий.
Убогий стиль столовых прошлых лет
Сменил гламур «Макдональдсов» богатых...
И нет уже на свете тех котлет —
Утехи всех красавцев неженатых.
Нет в колбасе животного белка,
Из ГМО там соевая масса.
Нет в нашем сыре нынче молока —
Всё заменило пальмовое масло.
Поскольку все у денег в кабале,
Нас убеждают: это нам полезней.
Чтоб меньше ртов осталось на земле,
Придумывают новые болезни.
Духи «Быть может...» в магазинах есть,
Но если мы устроим им проверку,
В сравненьи с тем, что было, — не бог весть:
Похожи на дешёвую подделку.
Когда-то джинсы – страшный дефицит,
Мы без икры испытывали сытость,
Теперь на полках это всё лежит,
А в дефиците - искренность, открытость.
Свой капитал желающим иметь -
Налоговые льготы, упрощённость…
Но каждый должен о себе радеть
Без государства – в прошлом защищённость.
Меняет мир столетий череда,
Но лишь в одном не поражает новью:
Любовь всегда останется любовью,
И ревность не исчезнет никогда...
Хотя... и здесь диктат порядков новых:
Любовь мужчины с женщиной — позор,
Молчит Природа, ей наперекор
Настало время браков однополых.
***
Алины и Виталия мечта
Сбылась — они построили квартиру,
В сравненьи с ней, похожа на сатиру
В семейном общежитьи теснота.
Здоровыми детьми мы род свой множим...
Двоих детей Алина родила,
И копией Алины дочь была,
А сын был на Виталия похожим.
Алины ожиданья оправдал
И стал большим начальником Виталий,
О том, как он безденежьем страдал,
Они порой с Алиной вспоминали.
Своей жене Виталий предан был,
Не забывал о данном ей обете:
Чтоб не разжечь к другим любовный пыл,
Свои глаза держал он на диете.
Семён не очень сильно пострадал:
В симпатиях к Алине не лукавил,
Но воли своим чувствам он не дал,
Пути для отступления оставил.
Он видел действо, словно волшебство:
И как Виталий мучился, тщеславный,
И девушки капризы, баловство…
И понимал Семён: не он здесь главный.
Могло бы чувство Сени расцвести
К Алине.. Но Виталий к ней вернулся,
И с лёгкостью Семён его простил,
Поскольку брат Алине приглянулся.
Скончался вдруг Халдей… Как?.. Почему?..
Узнал Виталий об уходе раннем
И очень благодарен был ему,
За вкус, что тот развил своим стараньем.
Пиляев Савва вскоре перешёл
В Райком КПСС, стал важной птицей,
И вёл себя, как на престол взошёл…
Пока СССР не развалился.
***
Уже начался двадцать первый век...
Виталий шёл по Невскому проспекту...
Вдруг молодой красивый человек,
Курящий раздражённо сигарету,
Стал девушке, стоявшей рядом с ним,
Курившей тоже (внешне — безразлично),
Кричать слова, понятные лишь им,
Что выглядело не совсем прилично:
«Отстань, прошу! Ты вот где у меня! —
С красивыми ногтями пятерня
Коснулась горла, будто нож калёный. —
Я не люблю тебя, пойми, Алёна!»
Когда умён ты, молод и красив,
Куда деваться от высокомерья?
В душе копятся залежи неверья
В любовь, и ты становишься спесив.
Своё ты ощущаешь превосходство,
И кажется, что все тебе должны,
В твоих деяньях мало благородства,
Ни перед кем не чувствуешь вины.
И он ушёл... Он думал, навсегда...
Но разве это он один решает?
Он думал: не полюбит никогда...
Но разве он об этом что-то знает?
Есть у красавиц сложности с умом...
Но интуиция — их козырь главный,
И их ни в детстве раннем, ни потом
Не одолеет ум мужской глобальный.
Известно ей, что это нервный срыв:
Непросто ощущать себя ведомым —
И, от эмоций медленно остыв,
Он возвратится к ней путём знакомым.
Она в своём спокойствии права:
Уходят молча, если всё в разладе...
Когда ж кричишь ты гневные слова —
Они звучат как просьба о пощаде.
Он думал, будто с ней всё решено...
Она к нему придёт в часы бессонниц,
И не заменят тысячи поклонниц
Её прикосновение одно.
Он заберёт свой бритвенный прибор,
Когда он от неё уйти решится...
Но возвратится, испытав позор,
Когда весь мир вокруг начнёт крушиться.
Она ему дала вкусить себя,
С собой связала — органами всеми:
«Всё для тебя, любимый, для тебя!
Со мной ты, милый, будешь, как в Эдеме!»
Уйдешь ты снова... Но не навсегда,
И слёзы, как всегда, врасплох застанут...
Но у влюблённых воля не тверда,
И все обиды в нежности растают.
Любовь мужчины к женщине легко
Сравнить с мечтою жить в прекрасном замке:
К нему стремится, внешностью влеком,
И внутрь открылась дверь в высокой арке.
Вид башен, стен пришла пора сменить
На изученье комнат, их устройство,
И начинает больше он ценить
Уют, покой и… разные удобства.
***
Когда идёшь по снежной колее,
Она порой бывает очень скользкой,
Ты недоволен узенькой полоской —
Твоим спасеньем в снежном киселе,
И кажется тебе, что та, другая,
Удобнее на свете всех колей,
И ты, свою опору отвергая,
Идёшь по той, что кажется милей...
Но что с тобой? Опять ты недоволен?
И кажется, что ты продешевил?
Ты показал, что ты в решеньях волен...
Но разницы совсем не уловил!
Не так ли у мужчины происходит?
Ты вроде счастлив с женщиной своей...
Но кажется тебе, что за нос водят,
Что женщина другая красивей.
Мужчину привлекает новизна,
Когда он ищет своего кумира...
И встряска — до нутра! — ему нужна,
Что расширяет горизонты мира.
До встречи с ней он был всегда один —
Желаний и поступков господин,
В его Вселенной женщине нет места,
Женитьба для него — страшней ареста.
Ты внешним видом восхищаешь всех
И, зная, что красив, собой доволен...
Но, размышляя о своей красе,
Становишься ты умным поневоле.
Без женщины мужчина — как барон,
Мюнхгаузен: он в облаках витает,
Себя сам тащит из болота вон
И на ядре летящем восседает.
А женщины устройство каково?
Пускай тревога вас, мужчины, гложет:
Всю жизнь любить способна одного…
Но брошенной, ненужной быть не может.
Благословенны будут те мужчины,
Что женщину способны восхвалять,
Что видят в ней всегда любви причину,
А не свою озлобленную мать.
Пусть каждый повстречает ту, одну,
Что делает из мальчика Мужчину,
И испытает чувства глубину…
Коль разгадает женскую личину.
Она смеётся, тайною маня,
И если спросишь: «Кто тебе дороже?
Кого ты любишь? Может быть, меня?» —
Она ответит... искренне: «Быть может...»