Разъярён, раздосадован этим Гольфстрим,
Гнусных козней себе представляя картину,
Не сумел совладать с бурным нравом своим
И, вскипев, он выплёскивал гнева лавину:
- Я не дам Лабрадору исполнить свой план,
Даже братом его называть я не стану!
Если надо, пройду мировой океан -
Пусть пощады не ждёт - отовсюду достану.
Жаждой мести кипел неуёмный Гольфстрим,
Был готов он сразиться в решительной схватке.
- Кто сказал, что соперник мой непобедим? -
И огнём океан охватил без остатка.
С грозным рёвом о скалы хлестала волна
И бросала обломки в кипящую пену.
Доставали они океанского дна,
Но другие им тут же летели на смену.
Ветер бился и рвал паруса кораблей,
С шумным криком носился смельчак-буревестник.
Разыгравшийся шторм бушевал всё смелей,
И безумным волнам пел он грозную песню.
Был свирепостью той поражён Океан,
Сквозь грохочущий шум урезонивал сына:
- Не безумствуй напрасно! От злости ты пьян!
Это то, в чём вы с братом, по сути, едины.
Необузданный нрав унаследовав, ты
Не пускаешь во вред эту грубую силу.
И хранишь в сердце солнечный свет доброты -
Той, что пользу и радость всегда приносило.
Лабрадор же, напротив, весь скованный льдом -
Словно панцирем. Копит он злобу подспудно,
Но расчётлив и холоден в деле своём,
В честной схватке его одолеть будет трудно.
Пусть удача и сила пребудут с тобой,
А горячая кровь не прольётся напрасно!
Провожая на братоубийственный бой,
Пополам разорвать сердце мне неподвластно.
(Продолжение следует)