«Небо над Берлином»
Если небо раскатами вдарит по самые не хочу,
И мы будем жадно смотреть друг другу в глаза,
Я буду счастлив, как маленькое японское Пикачу,
И буду щуриться, как китаец, на солнце смотря.
Я буду расхаживать по великой планете Земля,
Радоваться птицам с нелепо-открытыми ртами.
Эти пернатые смеются над безголовыми дураками,
Которые слепленны из того же теста, что и я...
Да, мы «ели друг друга», словно голодные волки,
Словно солдаты — «Эталон» в Чеченскую войну.
Да, я открываю себя заново, как забытую книгу,
И закрываю гештальт у одного Фрейда за си;гу.
Выпей муската, потеряйся в сладости на минуту.
В эту секунду кто-то кого-то предаст или убьёт.
Мама врёт, когда говорит, что мы все не одиноки,
А на деле получается, во всех Бродский живёт.
Я же постою, как уличный фонарь около дороги:
Освещу путь-дорогу путникам из зябкого Ленинграда.
Для меня большая награда быть для тебя нужным,
Но, к сожалению, тебе это совершенно не надо.
Чуждо постоянно сиять, как Сириус, Вега, Процион —
Этот «звёздный пирог» не лезет ни в глотку ни в рот.
Я слеп, как крот, пытаюсь на ощупь отсюда выбраться.
Пожалуйста, помни меня, и постарайся уже выспаться.
Моя заря погаснет с последними лучами солнца.
Москва гордо отбросит тонкое покрывало зимы.
А в моих руках расцветает алая, кровавая роза —
Она вонзает в твоё крепкое сердце шипы и ножи.