- Нелегко было нам эту ношу принять,
Почернело тогда Матерь-Солнце от горя.
К брату Месяцу в сумрак ночной от меня,
Разорвав узы брака, ушло солнце вскоре.
Погрузилась земля в летаргический сон:
Замерзали моря, океаны и реки,
Всё живое, казалось, погибнет. И стон
Умолкал как последняя песня - навеки.
Ледниковым покровом всю землю сковав,
Ужаснулось светило от жуткой картины
И признало, что в гневе своём был я прав,
И в решениях наших мы стали едины.
Час расплаты настал: мы испили до дна
Эту горькую чашу проклятия сына.
Только сам Лабрадор мало что осознал
И отрёкся от нас, обратясь к тёмным силам.
Удивлён!.. Нет, смущён!.. Нет, раздавлен таким
Неожиданно странным и горьким признаньем.
Но усилием воли сдержался Гольфстрим
От нахлынувших чувств и к отцу состраданья.
- О, отец-Океан! Я готов оборвать
Эту нить, что связала нас узами братства.
Не печалься! И ты не грусти, Солнце-мать!
Мне б теперь, к Лабрадору скорее добраться.
- Опасайся, Гольфстрим, он коварен и зол!
Силы ада ему помогают во многом:
И богам пригрозил отобрать их престол,
И тебе захотел перейти он дорогу.
Главной силою служит ему колдовство -
По желанию облик любой принимая,
Добивается целей своих. Для него
Нет запретов, оправдана жертва любая.
- Береги и Полярис! Приняв облик твой,
Он легко обмануть и украсть деву может.
- Не посмеет он! Нет! Вызываю на бой
Не на жизнь, а на смерть, где он голову сложит!
(Продолжение следует)