1-2-7
Уже над мостом всё гудели их ядра,
По-прежнему, полностью полон был мост,
Прижатый к перилам посланец от штаба,
Как будто он вместе с слугой к ним прирос.
Поспешность, боязнь быть застигнутым в давке,
И от попаданья прямого ядра,
Лишало возможности штабу и ставке,
Беречь переправу от действий врага.
Но вся переправа дышала натужно,
И ругань, и брань, и веселье подчас,
Но все понимали, смириться всем нужно,
И нет у них времени в тяжкий сей час.
Остатки пехоты, спираясь у входа,
Поспешно текли, покидая весь мост,
Лишь только гусарам «искать место брода»
Запрет был наложен, покинуть свой пост.
Враг, видный с горы, от моста был не виден,
Как вдруг на дороге, ведущей к мосту,
И факт этот был до того очевиден,
Оставшимся он угрожал, как хвосту.
А этим хвостом, как раз, были гусары,
Тот самый Денисова весь эскадрон,
Они должны были нести свои дары,
Врагу нанести, как побольше, урон.
Хотя и старались бойцы эскадрона
Вниманье своё отвлекать от враг,
Но всех волновала всей местности зона,
И в ней нарастание смерти, огня.
А тот горизонт, грозовая как туча,
Всё рос беспристанно войсками врага,
И с каждой минутой всем видно всё лучше,
Как эта вся туча так быстро росла.
Пустое пространство, сажен этак в триста,
Всего отделяло гусар от врага,
И смерть приближалась к ним очень уж быстро,
Но каждому жизнь своя — так дорога.
Обстрел прекратился и неуловимой,
Ясней надвигалась черта, как гроза,
Она была грозной и непримиримой,
Навеки закрыть могла людям глаза.
По мере сближенья, к развитью успеха,
Опять начался; эскадрона обстрел,
Враг должен был вызвать любую помеху,
Чтоб мост после русских остался бы цел.
Ядро пролетело за цепь эскадрона,
И все офицеры заняли места,
Но, всё уменьшалась свободная зона,
Враг двигался ближе к границам моста.
Все взоры гусар на врага приближенье,
Под пение ядер затих эскадрон,
При каждом из звуков росло напряженье,
И каждый глушил в душе этот свой стон.