Не в пИку тем, кто в умиленье,
Придав помпезность и значенье,
Сказали: Пушкин – наше всё.
Ну всё, не всё, а много что.
Не буду спорить со страной,
Поэт - один всегда такой.
Как пик, где горные вершины,
Как горизонт в конце долины,
Как впадина на дне морском,
Как только он - всегда о том.
Ты знаешь, Пушкин – наше много,
Хоть у него своя дорога,
И слог, и образ, и финал,
Чтоб только мир добрее стал.
Красноречив, порой надменный,
Никем уже непокорЕнный,
Корнями с Африки пришел,
Но вот любовь - он здесь нашел.
Как будто север с югом в ссоре,
Боролись в нем как сушь и море,
Как день и ночь тревожит свет,
Война и радость от побед,
И мир, который угнетает,
И прочее, о чем не знает
Его Онегин - как дитя.
И в наши дни лишь подрастя,
Волнует сердце новым взором,
Слегка таинственным укором –
Мол, было всё и в наши дни.
Есть чувства – их и береги.
Не стоит думать обречЕнно,
Что в этом мире всё забвенно,
И всем всегда один финал.
Быть может так. Но кто бы знал?
Водить рукою отвлечЕнно.
Учить другого?! – Всё ведь тленно.
Всё так. Но Пушкин…!!! Право, каковО!?
Он здесь. И мысли , и перо…
И старый мир с забавой старой
Предстанет словно томной дамой,
Которой в пушкинскую новь,
Горел и глаз, кипела кровь,
А вот теперь, увы, признаться
Хотела б снова в восемнадцать,
Да уж не та, пардон, «броня» -
И вреден север для меня.
Примазаться к чужою славе,
И говорить о старом дяде,
Что он не в шутку занемог,
И для того коверкать слог…?
Таких сегодня очень много,
То Пушкина была дорога,
и он прошел, и Боже мой,
дорогу сделал столбовой.
Всё остальное звук пустой,
И эти строки за строкой.
Оставим, право, рассужденья,
И творчества потуг сомненья,
И воздадим хвалу певцу –
Он наше много! Честь ему!