Стараешься, стараешься – придут, всё сожрут разом,
а я с плитой воюй – не печет, зараза.
Но стол-то ломится,
помогла бессонница.
Холодец, пироги с капустой,
всё – по-русски.
Приехали, сели. Телефоны рядом с тарелками,
я – на кухне, кручусь белкою.
Слышу: они вилками звякают,
утка вместе с яблоками – аж крякают!
Окунь глаза таращит:
«Чего не отсиделся в чаще?»
Ну, нет у них уток. Они ж – москвичи,
и вот им, словно из печи,
щи суточные по-гиляровски,
(смотрю: от рыбы остался остов).
Нет, вы не люди, а прожоры,
какие им разговоры!
Сидят, довольные, щурятся,
глазки как щупальца
что бы ещё поесть,
калорий набрали – жесть.
Пора и культурной программы,
а тут и я (голодная), со стихами.
Ну!
Скисли как мои щи,
таким вот и трещи
разными голосами.
А шли бы вы все… к маме!
*
эх, дети, мои детки, – теперь вы иные.
приезжайте, не только на выходные.