Я не знаю, когда, по какой причине
мы встретимся снова, но это произойдёт
в тихом дневном кафе, в буйной морской пучине,
завтра, спустя неделю, где-нибудь через год,
или – сто лет спустя. Встречи не избежать нам;
даже сейчас я вижу то, что твой мир извне
в сад мой ворваться охоч захватчиком жадным,
всё подменить собой, и не достаться – мне.
Тобою наполнен воздух. Самые облака над
потерянным раем изгибов твоих полны.
Закрою глаза, увижу – из Леты душа лакает,
вчерне достигая с тобою одной волны.
Нет, спасения нет. Подёрнутая туманом,
выплываешь из омута писем, сомнений, грёз.
Кружится голова. Впору свалиться пьяным,
который разлуку вынес, да встречу – не перенёс.
Впрочем, и там – во сне – голос твой льётся тонкий
точно расплавленным оловом в сердце моё, в нутро,
да хочется петь, мечтать, пить, выплевывать к чёрту бронхи,
писать прям про всё на свете, и далеко – не про.
Засим-то, не прекращай. Пой. Не давай покоя.
Веди на вокзалы, в загсы, в леса, в толчею теней,
за девять кругов и дальше… в твой рай попаду легко я,
но в нём всё тобою будет, одна только смерть – моей.