Я траурной рамой прибит на стене,
На мерзком стекле, на колючей стерне.
И слыл назиданием чёрного цвета
Для всех неразвившихся русских поэтов.
Я траурной рамой висел на стене,
Чтоб толпы прохожих чернели во мне.
Я в каменных джунглях лежал на столе,
Где спелую душу, зарницу полей,
Душили, но молча глядели пугливо,
Как всё-таки всходят усохшие нивы.
Я каменной рамой висел на стене
По чьей объективной, проклятой вине?!
Кто сдвинул рядов графоманские копья,
Что вовсе ни шага, ни света, ни вопля
Я в сердце планеты не мог донести…
И даже сказать, умирая: «Прости»?!
Но стану прощаться другими путями:
Пусть чёрное чёрным горит перед вами:
Стихами, стихами, где траура тьма
Сведёт чью-то душу, возможно, с ума…
И…патоку вытерев с лубочных ртов,
Я встану живой в чёрной рамке стихов…
Но траурной рамой прибит на стене,
Я стану певцом уходящих теней.