Ей было пятьдесят с довеском,
И внук трёхлетний Мишка в семье рос ,
Не поражал особым блеском,
Но аромат в семью особый нёс.
Он позволял забыть на время,
Что страшная война давно идёт,
Про тяжкое беды беремя,
Что навалилось на честной народ.
Что вскоре сын её уедет
Вечерним поездом на смертный бой
За право людям жить на свете,
Её больное сердце взяв с собой.
Супруг бандеровцев стал жертвой,
Он в Бабьем Яре голову сложил,
Дьявол с ними заключил оферту,
Дабы в убийствах проявляли пыл.
Осиротевшее враз сердце,
Перенесло на внука всю любовь,
Иного нет на свете средства,
Согреть вновь остывающую кровь.
Вспомнил Мишка мелкий эпизод,
О нём он сам мне как-то рассказал,
На фоне всех несчастий и невзгод
Показалось, он ничтожно мал.
Сцену ту как будто вижу сам:
Дала бабуля Мишке молока-
Роскошь, по военным временам,
Быть может, кто-то молвит свысока.
Мишка ж со стаканом молока
Пошёл на пол немедленно играть,
Со стаканом поиграл слегка...
А с пола молоко уж не собрать.
Надо б видеть бабушки глаза
И услыхать тот Мишкин трубный рёв,
Будто бы разверзлись небеса,
А слёз поток всё катится без слов.
Успокоившись, он попросил
Налить ещё стаканчик молока,
Бабушкин ответ печален был,
Мол, нету больше молока..Пока.
Но полные тоски и боли
Глаза, ласкающие, как всегда,
Исполненные доброй воли,
Предстали перед Мишкой сквозь года.
Эпилог.
Она не дожила ни до Победы,
Ни до потери столь любимого ей сына,
Ушла из жизни она тем же летом,
Но Ангел доброты её отнюдь не минул...
А это чувство к Мишке явно перешло
И я им пропитался до печёнок тоже...
Но ненависть к фашистам вновь горит зело,
И мы их непременно скоро изничтожим...
ЭМКАЭР 07.02.2022