Будем ездить на рынок за семечками по воскресеньям
на прокорм голубям бессчётным в блокадных объятьях снегов.
Так, глядишь, через малое и обрящем помалу спасенье
или хоть застолбим искупленье изъянов и язв, недостач и грехов
неотвязного списка. Увы, не становится полноводней
та река, где ступнями песок неволишь, всё ещё шевелИшь,
где мелеющий берег неизбежнее, радостней и проворней
призахватывает настырный ивняк, не мешкающий камыш.
В собственных стен обжИтость командируешься, час неровен,
дня на три, а за это время оттепель выдаст себя литьём
нависающих чушек льда, сосулечной саблезубостью кровель,
вкруг авто во дворах брустверов, пустотелых окопов рытьём.
Не пристало ещё год ступающий сопровождать загибанием пальцев,
хотя склон переполнился снегом ночным и к этому тихой сапой идёт...
Во все тяжкие не пуститься бы, не прильнуть к окольному, взбодриться и пободаться
за еловую стать, снеговое суфле на кистях рябин, музыку, что в пути грядёт.
Или - ринуться в запойное кругосветное, круглоподённое чтиво,
Хейердалом почти, а как парус порвёт на клочки и утопнет секстант,
приналечь на журнал судовой и - усердней, к земле как прибьёт неизвестной и красноречиво
выйдет встречь бородатый отшельник, оборванный, как замка Иф, арестант.