Мы все под властью юбки с юных лет,
К чему искать иллюзии свободы!
Из-под неё приходим мы на свет
Для радости и для мирской невзгоды.
Д. Байрон. Дон Жуан
От радости Виталий ошалел:
Великое настало облегченье,
Как будто бы он до сих пор болел,
И вдруг совсем нежданно — исцеленье!
«Спасибо, Боже, что, желая драться,
Не смог я сильных рук своих поднять,
Когда мне захотелось издеваться,
Не смог я даже пару слов связать!
Когда же меня нежность посетила,
То сердце у меня в груди нашлось.
Какое счастье, что такая сила
Живёт во мне с рожденья, а не злость!
Я думал, что любовь уже мертва —
Так глупо я над нею издевался...
И вдруг из пепла проросла трава —
Там, где огонь недавно бесновался.
Что только я к Алине не питал:
Злорадство, зависть, ненависть в придачу...
Не очень-то надёжный капитал,
Который можно обратить в удачу.
Я сильную обиду испытал
И думал: обижать — её искусство,
Поэтому разлуки час настал...
Но это лишь усилило к ней чувство.
Я позабыть старался к ней пути
И права не давал любой надежде...
Но стоило лишь ей ко мне прийти —
И всё вернулось... И сильней, чем прежде!
Без сильных чувств, эмоций — ты бедняк.
Но испытай трагедии большие —
И всё твоё!.. Изменится лишь знак:
Был в пропасти — теперь ты на вершине!
Так что же это за напасть — любовь?
Мне кажется теперь, что это вирус,
Который, попадая в нашу кровь,
Нас изменяет так, что и не снилось.
Казалось мне, что в Свету я влюблен...
Но так легко при этом с ней расстался,
Я равнодушен был и не смущён,
Когда недавно с нею повстречался.
Но как — и это хочет знать любой! —
В своей не ошибиться половине?
Надежней нет прививки, чем любовь,
От женщин, не доросших до богини.
Но ждать любви — не значит ожидать
Того, кто, как волшебник, может дать
Всё то, чего хотел бы ты добиться,
При этом опасаясь ошибиться.
Любовь уже находится в тебе,
Ты ощутил уже её дыханье...
Но это первый раз в твоей судьбе,
И ты не можешь дать ему названье.
Ты стал таким, как суждено судьбой,
Но видеть это ты пока не в силах,
И всё произошедшее с тобой
Ты в преданных глазах увидишь милых.
Ты был один и сам себе служил,
И этого тебе вполне хватало...
Ты стал другим — и вдвое больше сил,
И самого себя любить уж мало.
В тебе растёт потребность отдавать
И чувствовать, что ты кому-то нужен.
Лишь сможешь о себе ты забывать —
И вмиг поймёшь, что стал ты взрослым мужем.
Любовь нам помогает отдавать,
Чтоб жизнь увидеть взором ясным, чистым...
И на себя оковы надевать,
Что не под силу ярым эгоистам.
Ведь в Новый год, на ссору несмотря,
Я всё-таки чему-то научился:
Впервые ни за кем не волочился,
Чтоб видеть, как её глаза горят.
Влияние страстей преодолимо,
И лишь тогда мужчина созревает,
Когда во имя женщины любимой
Он про себя, родного, забывает.
Ведь брак без обязательств не живёт,
И мне свои придётся прятать взоры,
Не в стороны смотреть чтоб, а вперёд, —
Как лошади, понадобятся шоры.
Кумир мой — дрессированный терьер,
Что преисполнен качеств благородных:
Не терпит он таких дурных манер,
Как тявканье всех шавок беспородных.
Когда ты даришь женщине одной
Свою любовь и все свои таланты —
Своею преумножит новизной
И всё вернёт она тебе обратно.
Когда ж ты даришь все свои блага
Всем женщинам, что на тебя глазели,
Ты растеряешь всё, как жемчуга,
Когда случайно рвётся ожерелье.
И ярмарка мне больше не нужна —
Уже я сделал выбор наилучший:
Алина мне нужна — и лишь она!
Счастливым для меня был день минувший.
***
Теперь Алина — девушка моя...
Но мне уже не стоит торопиться
И клянчить секса, на своём стоя:
Ведь близость душ важнее тел соитья.
И если я готов был подождать,
Как станет совершеннолетней Света,
То уж любимой грех не угождать —
Не уважать Алины право вето.
Я знаю больше: вот за этот день
Мне здорово придётся поплатиться —
На наши отношенья ляжет тень,
И будет моя девушка сердиться,
Капризничать, порой по пустякам,
Что в нас недоуменье вызывают,
И следовать затейливым виткам,
Что тонко прихоть женщин направляют.
Но я готов лишения терпеть
И признаю, что это справедливо:
Всё это будет делаться в ответ
На то, что вёл себя я горделиво;
Что я заставил сделать первый шаг;
Её принудил выдать свои чувства,
Когда она могла попасть впросак;
Что допустил подобное кощунство.
И я уж знаю, как себя вести,
Её уроки не прошли бесследно:
Всё постараюсь до нуля свести,
Что нашим отношеньям будет вредно.
Я должен декорации сменить,
Чтоб окруженье не напоминало
Ту боль, что я успел ей причинить...
А боли причинил я ей немало.
Компании нужны нам для знакомств,
А повезло с любовью повстречаться —
То выбор твой необычайно прост:
Мечтай, наедине чтоб с ней остаться;
Чтоб ревность без причин не разбудить,
Старайся избегать больших компаний...
Пришла пора, чтоб нас соединить,
Моих в любви и верности признаний.
***
Сейчас я счастлив... Но немой укор
В моей душе, как ком, образовался:
Ну почему я, глупый, до сих пор
В любви моей Алине не признался?
Меж нами был какой-то интервал,
Мы оба были очень осторожны,
Нам чудился обман или провал...
В такой среде признанья невозможны.
И всё же мне Алина шанс дала,
Когда однажды искренне призналась,
Что нашего свидания ждала
И в ожиданьи очень волновалась.
Но я был лишь собою увлечён,
Её слова как должное воспринял,
Своею красотой был ослеплён,
Ответных действий так и не предпринял.
И отчужденье стало всё сильней...
А я лишь бесконечно извинялся —
Зачем, не понимая — перед ней,
Её капризам странным удивлялся.
Как много неосознанного в нас!
И мы порой совсем не понимаем,
Что нас ещё зовёт из детства глас,
Когда свои решенья принимаем.
Хоть в юности, хоть в зрелые года —
Родителей копируем мы с детства,
До смерти нам не деться никуда
От этого духовного наследства.
Родители являлись для меня
Примером, образцом для подражанья:
Кто выражал открыто обожанье,
Они считали - это размазня.
Они меня любили, спору нет,
Любовь при этом тщательно скрывали
(Как будто бы любовь — большой секрет!),
На расстояньи от себя держали.
Но я не ставлю это им в вину,
Их судьбы так трагически сложились:
Ведь люди, пережившие войну,
Со страхом и бедой в душе сдружились.
Но мир вокруг меня не так жесток...
Чтоб жизнь моя серьёзно изменилась,
Я должен научиться делать то,
Что раньше никогда не приходилось.
И чувства научиться выражать —
Вот первое, что мне необходимо:
Алине на свидании сказать,
Что мною с первых встреч она любима.
И мне приятно будет наблюдать
Глаз любящих прекрасное сиянье.
Я знаю: не придётся долго ждать —
Исчезнет между нами расстоянье.
Я уберу колючки и шипы;
Коль мягче стать есть веская причина —
Я извлеку себя из скорлупы...
Насколько ж мягким должен быть мужчина?
Настолько, чтобы женщина могла
Мужчины безбоязненно касаться...
Но вовсе не таким, как шоколад,
Что быстро тает в тёплых женских пальцах!»