1-2-5
Серьёзный шёл средь офицеров
Под вечер в доме разговор;
Суд чести, назван для примера,
Не шутка: объявился вор.
Не разобравшись в этом деле,
Играя в карты он всю ночь,
Душа держалась еле в теле,
Никто не мог ему помочь.
Жестокий проигрыш сказался,
Пропажа денег, кошелька,
Денисов слабости поддался,
Хотя и был он — комполка.
Свалил вину он на Ростова,
Его он обвинил во лжи,
Для юнкера вина — сурова,
Мол, с этим прозвищем — живи!
— Но, никому я не позволю,
Мне говорить, что я, мол, лгу!
Не дам ему я даже волю,
Гуляло б имя на слуху!
Пусть даст мне у;довлетворенье!
Мне графа честь так дорога,
Терпеть гусару оскорбленье,
Держать меня здесь за козла!
— Ростов, вам надо извиниться, —
Сказал штаб-ротмистр Кисте;н,
В полку так дело не годится,
Как юнкер комполка взял в плен.
Кирстен — с огромными усами,
С чертами крупными лица,
Высок, с седыми волосами,
Ему напоминал отца.
Разжалован за дело чести,
В солдатах оба раза был,
И вновь выслуживался честно,
Судьёй в полку по чести слыл.
— Нет, извиняться я не буду,
Могу дежурить каждый день,
Но честь свою не дам в угоду,
Набросить на неё всю тень.
— И, всё-таки, вы виноваты,
Вина не в том, кто что украл,
А в том, — при всех, мы все — солдаты,
Весь полк ты этим замарал.
Теперь что делать полковому?
Отдать воришку, да под суд!
А надо было по-другому,
Сдержать на время правды зуд.
Ведь он не разрешал вам гнаться
За вором, чтобы доказать,
Вам надо бы повиноваться,
И дома, всё-таки, остаться,
Он сам сумел бы наказать.
Его толкнули в положенье,
Пред армией «ославить» полк!
Немного снять чтоб напряженье,
Признать ошибкой ваш весь толк!
Вам всё обдумать надо было,
Спросить у старших бы совет,
Чтоб ваша гордость чуть остыла,
А случай — не увидел свет.
А потому, вы виноваты,
Не только перед комполка,
Мы в деле все теперь зажаты,
Ведь, правда — очень уж горька!
Вы не хотите извиняться,
А честь полка вам — ничего!
В полку вам боле не ужиться,
Вы — потеряете его!
В полку вы — без году неделя,
Вам безразлична наша честь,
Мы вам, наверно, надоели,
Я в этом вижу вашу месть!
Ростов, краснея и бледнея,
Предположить о том не мог,
Что офицерам честь вернее,
Чем вскрыть наружу сей подлог.
Уже глаза застлали слёзы:
— Мне дорога и честь полка.
Я виноват, что стал я в позу,
Из-за меня пошла молва.
Всё сделаю — нигде ни слова,
Прошу простить, — сказал Ростов:
— Но, повторяю я вам снова,
Я извиняться — не готов!
Я не могу, вы, как хотите,
Просить прощенья, как малыш,
Упрямством даже назовите,
Но у меня в душе — как прыщ!
— Как знаешь, это ваша воля…
— А вор наш делся-то куда?
— Сказался будто очень болен,
В гусары — больше никогда.
Изгнать так надобно приказом!
Вошёл вдруг в комнату Жерков:
— Поход на завтра, ранним часом,
Чтоб полк был к этому готов!
Разбита армия австрийцев,
За Мака я и пострадал,
Разбита спесь у этих принцев,
Он армию французам сдал.