Два монаха идут вереницей пыльных дорог,
Старый странник и верный с ним ученик,
Весь их скарб - всего лишь хлеба кусок,
Да до дыр зачитанных пара книг.
Поучает старик молодого в который раз:
Наша вера прощает сомнения, грех и ложь,
Не прощает лишь женщин - для нас это худший грех,
Прикоснешься, для Бога навек умрёшь.
Сбили ноги в кровь, пришли к слиянию рек,
Никакой переправы, возможен лишь только брод,
Видят женщину, мечется вдоль берегов,
Перебраться не может - слишком уж брод глубок.
И, не думая долго, старик, ее подхватив,
На руках перенес сквозь пучину кипучих вод,
А потом только молвил:"Здоровья тебе и семье",
Улыбнулся и тихо пошел вперёд.
Молодой монах с того дня потерял покой,
Не читает псалмы, не ест, сердце застил туман,
"Он касался ее!", - с этой мыслью тайком убегал,
Чтобы горечь излить суровым, безмолвным холмам.
И однажды, не в силах больше терпеть,
Чередой разразился упрёков, обид и слез:
- Ты же предал все то, чему так долго учил!
Как же вера? Как я? Для тебя это все не всерьез?
Улыбнулся старик, вздохнул и тихо сказал,
Устремляя свой взор к вершинам скалистых гор:
- Я оставил ту женщину на берегу реки,
Ты ж, мой мальчик, несёшь ее до сих пор.