И если женщина приходит,
Чтоб оторвать тебя от дел,
Она тебя к тебе приводит.
О, как ты этого хотел!
Р. Казакова. Быть женщиной — что это значит?
Разложены дипломные листы,
Далёкий от любви и вожделенья,
Виталий погрузился в вычисленья,
На время отодвинув все мечты...
И вдруг заходит брат... Совсем нежданно:
«Я с девушкой... Мы с нею мимо шли —
И вдруг она сказала мне... спонтанно:
«Как я хочу послушать «10сс»!»
Виталий вниз спустился попросить
Вахтёршу, чтоб Алину пропустила.
Алины взгляд успел его пронзить,
Потом глаза смущённо опустила.
«К Вам девушку пустить? Да нет проблем!» —
И услужить вахтёрша даже рада
(Хоть приведёт с собою он гарем!),
Поскольку он наводит здесь порядок.
На коменданта даже повлиял
Виталия авторитет огромный,
Он доверял ему, поскольку знал:
Гарем не приведёт — он парень скромный.
Оставив пропуск (он ведь сам — закон!),
Он в комнату с Алиною поднялся
(Сам — вежливость, как требовал бонтон),
Где их смиренно Сеня дожидался.
Алина села на его кровать.
На ней костюмчик был обыкновенный,
Но даже в этом (надо здесь признать!),
Прослеживался вкус её отменный.
Пока Виталий музыку включал,
Скрестила руки и прижалась к стенке.
Виталий всё невольно примечал,
В особенности — голые коленки.
Её лицо — загадочней всех лиц,
В нём грех искать хоть маленький изъянец:
Украсил бы любую из девиц
На смуглой коже розовый румянец.
«Зачем она пришла ко мне, сюда,
Мою печаль красой преумножая?..
А рад ли я её увидеть?.. Да!...
Хотя она теперь уже чужая.
Я честно сам признал свою вину,
И если бы мы встретились случайно,
То, у досады будучи в плену,
Прошёл бы мимо — гордо и печально!
Алина же сама ко мне пришла...
Неужто хочет исключить случайность?..
А может быть, она настолько зла,
Что жаждет увидать мою печальность?..»
***
Но просьба есть, и он без лишних слов
Поставил «10сс» - «I'm Not in Love».
Она под эту музыку когда-то
Здесь танцевала — с ним ещё, не с братом.
Но стоило лишь музыки волнам
Начать из двух динамиков сочиться —
Семён сказал, что должен по делам
Каким-то ненадолго отлучиться.
Виталий удивился, глядя вслед:
«Что это вдруг с Семёном приключилось?
Вдруг появился от меня секрет…»
Алина же совсем не удивилась.
И это странно: случай ведь сугубый,
И он в её лице ответ искал...
О, как знакомы были эти губы,
Которые во сне он целовал!
И тут он наконец-то ощутил,
Что — нет, не пахнет, а благоухает! —
Она духами — теми, что любил,
Что у него блаженство вызывают!
Казалось, что Алина весь флакон,
Духов продлить стараясь эфемерность,
Разбрызгала... Виталий удивлён:
Не для неё подобная чрезмерность!
Вкус никогда её не подводил,
В духах, в одежде точно знала меру,
Всегда тончайший запах исходил
Её духов — в пример и парфюмеру!
Духи «Быть может...» нравились ему,
Как ни одни духи на целом свете:
В них власть была, неясная уму,
И просыпалась жизнь в былом аскете.
Родным стал холостяцкий сей приют,
Помимо воли чувствовал Виталий,
Что вместе с Алей в дом пришёл уют,
Которого здесь сроду не видали.
Из головы не шёл Хемингуэй...
Он вспомнил, как несчастный Джейк в «Фиесте»,
Сведя Ромеро с девушкой своей,
Уходит сам, их оставляя вместе:
«Семён ушёл... А девушку «забыл»...
Он будто мою глупость повторяет,
Когда ему я Алю «уступил»...
Но дважды только глупые теряют!
Казалось мне, что я довольно смелый...
Но вот ты посмотрела мне в глаза…
Ты больше так, пожалуйста, не делай,
Мне жить теперь без глаз твоих нельзя!
Они неумолимо возникают,
Лишь стоит мне свои глаза закрыть —
Твои глаза прекрасные сияют,
Зовут и манят вечно их любить.
И знаю я, что это наважденье
Я не смогу никак преодолеть,
Пока ты не доставишь наслажденье
В твои глаза без робости смотреть.
И я твой взгляд с надеждою ловлю,
Не понимая, что со мной такое,
В отчаяньи шепчу: «Я не люблю...
Я не люблю, оставь меня в покое!»
Но ум уже сдавал свои права:
Ещё жива в душе его обида,
Но сердцу уступала голова;
Ещё он хмур... Но только лишь для вида.
Гнев на Алину вдруг перегорел.
Она была красива... и в печали.
И он в глаза Алине посмотрел...
Они не говорили, а кричали!
«О чём же говорят твои глаза?
Ведь так смотреть открыто — неприлично...
Но если уж застыла в них слеза,
То, значит... ты ко мне небезразлична?
О том ли, что готова ты — на всё! —
Что наши отношения спасёт?..
Лишь соблюсти приличия осталось?..
Не может быть! Мне это показалось...»
Холодный ум внезапно отступил,
Исчезли вмиг тоска и безнадежность,
Грудь затопила хлынувшая нежность,
И удержаться не хватило сил.
Он с ней заговорил — пока о вечном:
Была разлука слишком велика,
И надо начинать издалека,
Мечтая о сближении сердечном.
И шаг за шагом надо укреплять
Возникшее — вот тут, сейчас — доверье;
Тем, чтобы лишнее не позволять,
Распахивать сильней друг к другу двери.
Всё оживлённей был их разговор...
И свою лепту музыка вносила...
Но вот повеселел Алины взор,
И, наконец, она его спросила:
«Скажи, Виталий, как твои дела?
Чем в выходные будешь заниматься?» —
«Вот посмотри: бумаг на полстола,
Нельзя мне от диплома отрываться». —
«Но ведь суббота — это выходной!
Ты будешь вместо отдыха учиться?» —
«Диплом моей стал болью головной,
Я жду, когда всё это прекратится». —
«Но можно отдохнуть, сходить в кино...
Ведь интересней будет с кем-то вместе
Побыть в субботу?» — «Да... Но всё равно
Мне не удастся: ведь идти мне не с кем». —
«Не может быть!» — «Мне нет резона врать...
Но если б ты со мною согласилась
Субботу провести, я был бы рад
Диплом на день забыть: что б с ним случилось?» —
«Да, я согласна...» — И в её глазах
Уже почти признание сияет...
Но торопиться им пока нельзя:
«А Сеня?» — «Послезавтра уезжает».
Пришла надежда, головы пьяня...
Но брат вернулся, и они расстались.
Им потерпеть осталось те два дня,
Что до его отъезда оставались.