Снежный дух обнажал клыки в темноте лесов –
Говорили о нём, что приносит лишь боль и смерть,
Только зверь чуял зверя сквозь ледяной покров,
И котёнка в метель согревала чужая шерсть.
В человечьем обличье их было легко узнать
На границе миров, где реальность трещит по швам:
Он её обучал, как в обиду себя не дать,
А она за него молилась своим богам.
Говорили о ней, что опасен кошачий взгляд,
Что колдунья на вид хрупка, а на деле – тварь.
Но слова заклинаний от пуль и мечей хранят,
Закипает в котле исцеляющий хворь отвар.
Заживляет мурлыканье треснуту волчью кость.
Воин учит девчонку, куда упирать приклад
И во что превратить клокотавшую в горле злость,
А она на гадальных картах вершит расклад:
Предвещая, что ночь становится всё темней.
Призывает её чума, а его – война,
И покуда хранит колдунья других зверей,
Волка вдаль уведёт окровавленная луна.
На кошачьих боках вместо шерсти растёт ковыль,
И мрачны в час прощания лики её богов.
Если в ведьмины слёзы добавить разрыв-травы –
Эта влага испортит порох его врагов.