А мне тайга заслуженно напела –
о том, что я домой вернусь другим.
О том, что заоконные метели –
друзья мои, а вовсе не враги!..
О том, что свет – ну не настолько светел!..
О том, что я, свернув себе мозги, –
проспал сто лет – и, сука, не заметил, –
что не туда легли мои шаги.
А кто враги –
лежат на кладбище рядком.
Им сложит гимн
февраль суровым холодком...
А ты – ждала!..
И пели птицы на заре.
Всё та же мгла!..
И верить хочется – не верь!..
Люблю тебя!..
Взамен себя – хочу беречь!..
Живу, скорбя.
О том, что впредь не будет встреч.
Но не могу
жалеть. Гоню взашей печаль!..-
Ах, очень рано выцвел мой февраль!..
А долгий срок – отмерен мне апрелем.
В апреле – очень сладкие дожди!..
Но я, собой обманутый, не верю, –
что будешь ждать. Да ты уж и не жди!..
Я не вернусь – таким, как прежде, нежным.
Мои объятья станут, как тиски.
Прикрыл следы ушедшего валежник.
И кровь стучит упрямо мне в виски.
А кто враги –
лежат на кладбище рядком.
Им сложит гимн
февраль суровым холодком...
А ты – ждала!..
И пели птицы на заре.
Всё та же мгла!..
И верить хочется – не верь!..
Люблю тебя!..
Взамен себя – хочу беречь!..
Живу, скорбя.
О том, что впредь не будет встреч.
Но не могу
жалеть. Гоню взашей печаль!..-
Ах, очень рано выцвел мой февраль!..