Без вести мужик запропал на войне.
Матрёна с детьми бедовала в Холме,
Когда озверевшие немцы пришли,
Почти всю деревню в полон увели.
А дочкам - кровинкам - двенадцать и два.
Матрёна была ни жива, ни мертва.
Их в город Алитус в Литве привезли
Чтоб сделать рабами германской земли.
Хоть лагерь тот слыл пересыльным,
Но трубы дымили могильно...
Вдруг дочка меньшая занемогла -
Покрылась гноящей коростой она.
Привычней для русского уха
Звалась та болезнь золотухой.
И немец скомандовал коротко: " В печь!", -
Чтоб разом инфекцию в корне пресечь.
Но доктор - еврейка, как за родных
Взмолилась: " Неделю! Я вылечу их!".
Лекарство - болтушку тот час навела.
Шесть дней никудышными были дела.
Все духом упали, и лишь на седьмой
Отпала короста, развеялась хворь.
Тогда офицер - долговязый блондин -
Сказал: " Всех - на хутор, а там поглядим...".
Литовец когда - то был в русском плену,
Где зуб отрастил на чужую страну:
Всечасно Россию хулой поливал,
Матрёну по комнате палкой гонял
За гордую поступь, за острый язык,
За то, что к поклонам хребет не привык:
-Вы все там ленивы, порочны, грязны,
Дерзки, злоречивы, бесчинством полны!
- Скажи, что умеет литовка - жена? -
В глаза ему прямо бросала она, -
Жилетку связать тебе, щей наварить,
Бельё постирать да цветочки полить?
Я прям перед нею робею...
Смотри ж, что Матрёна умеет!
Я сеять могу, боронить и пахать,
И дров наколоть, и семью обшивать,
И всякое дело мужское...
Тебе и не снилось такое!
Война приближалась. Сама голодна,
К полякам ходила батрачить одна:
Была поварихой у пана -
Для дочек еды добывала.
Но старшая дочка - как мак на меже -
Хозяину очень пришлась по душе;
Скромна, работяща, бела и мила:
- Оставь мне Татьяну - литовка она,
Не то всех отправлю обратно!-
Отправил, злодей. Ну и ладно.
А в сорок четвёртом уж наши пришли,
Ворота открыли и дальше пошли.
Свобода! Ни крова, ни хлеба...
За город Алитус жестокий был бой:
Горели предместья и мост над рекой,
И толпы бежали за Неман...
Дошли. Головешки от старой избы.
Торчит из пожарища остов трубы.
На пятки зима наступает.
Землянку ускоренно начали рыть, -
Старик да пацан вдруг пришли пособить.
Все вместе перезимовали.
За мужем Матрёна в Москву подалась,
К нему на табачный завод нанялась;
Ни весточки, ни похоронной...
В бараке мужском получила жильё.
Победа пришла! Чем теперь не житьё?
Да тут и закончилось время её
Под старой Казанской иконой.
Какие лишенья и страсти прошла,
Но, вытерпев всё, дочерей сберегла
И душу спокойно Творцу отдала:
Без жалобы, крика, без стона, -
С усталой улыбкой
Матрёна...