Он был хорош, сержант Маламуд,
Он был чертовски хорош!
И на вопрос, как его зовут,
Всегда отвечал: "Гаврош!"
Майор смеялся: "Ну, ты даёшь!
Ты самый весёлый тут!"
А он и вправду звался Гаврош —
Сержант Гаврош Маламуд.
Был загорел он, как сто чертей,
Дитя полночной игры,
Он был седьмым из семи детей
Раввина и медсестры.
Когда отсёк наточенный нож
Его от мамкиных пут,
Запел он песню — точь-в-точь Гаврош! —
И стал Гаврош Маламуд.
Он был не эллин, не иудей,
Вернее, тот и другой.
Он пел девчатам про Yesterday
И мяч забивал тугой.
Но вот сказали ему: "Надень
Оттенка пыли штаны!"
И это было на первый день
Той, шестидневной войны.
Нам было сказано: "Вы — песок.
Готовьтесь на марш-бросок!"
И мы отправились в марш-бросок,
И стали, словно песок.
Нас было больше, чем в мире слов
И чем в столетьи — минут,
А он шёл с нами и пел битлов,
Сержант Гаврош Маламуд.
Потом другой пошёл коленкор:
Мы дни забыли считать,
На мине подорвался майор —
Он с детства мечтал летать.
Клеймили снайперы нам виски,
А руки жёг автомат,
И шёл за нами через пески
Мудрых гиен отряд.
Кто прожил дольше — тот и герой
На шестидневной войне.
Хрипели мы, но держали строй,
Неся мишень на спине.
И это был сумасшедший тир,
Дорога, ярость и месть!
Бог зА семь дней наш сварганил мир,
А мы уложились в шесть.
Порой я вижу, что он воскрес,
Паяц из божьих детей;
Я вижу снова: поёт он Yes...
И вторит пуля: ...terday...
И, зажимая её в ладонь,
Он продолжает маршрут,
До бесконечности молодой,
Сержант Гаврош Маламуд.