Из цикла «После Майдана. Памятка волынского наблюдателя»
***
Памятью поднатужась, ступишь в её подвал:
двадцать три года ужас исподволь наплывал.
С каждым весны приходом тая по старине,
знала же мимоходом, чувствовала вчерне
завтрашнего сполоха танец – чадя, фитиль
предупреждал, что плохо кончится этот штиль.
Сколько в полу пробоин сделал трезубый ум!
Знать, для того устроен был этот вольный трюм.
В мутной воде хмельное плаванье началось.
С карканьем за спиною шла себе на авось
облачных синусоид, призрачных каравелл,
видя как оранжоид тупо коричневел.
Всё разломали в хряпки! Бей, а не то: ату!
Вот и по красной тряпке с воплями на плоту
тех узнают, кто Сурью не разглядел – колёс
огненных над лазурью и океаном слёз.
Бедствие наважденья – и полюбил народ
факельные хожденья, свастики разворот.
Детище героина и прокалённой лжи,
будет тебе, Руина, озорничать, лежи! –
сроки для исцеленья определять не нам.
Бестия поколенья, сведавшего вьетнам,
мирно присев на шину, ткнёт костылём в орла:
как это дал он джинну вылететь из горла?
Февраль 2015