Так печатают деньги и даже судьбу,
Что надрывно кряхтя, вынося на горбу,
Всё нелепое будет скоро в гробу,
Но не где-то на Мальте и не в Малибу.
Словно уксус, пикантен и кислый на вкус,
Голос мой адекватный, но гнать не берусь
Я за то, что прошёл святой Иисус,
На Голгофе проклятой распятый на плюс.
Как надёжно внедряют в доску саморез,
Как приятно скрипит по стеклу стеклорез,
Так же в стену вбивают заржавленный гвоздь
И на нём вымещают обиду и злость.
Как закисшую медь принимают в цветмет,
Так на месте заката неполный рассвет
Там, на небе, что ниже уже с каждым днём,
И когда мы зимой тяжелы на подъём.
Как солдаты умеют делить пополам
Хлеба пайку и даже свинца девять грамм,
Так ворота, зазывно открытые в ад,
Никого никогда не отпустят назад.
Как уныло февраль заметает метель,
Так весной оживает земли акварель.
А поэт постепенно уходит в утиль,
Лишь развеется эта абстрактная пыль.