В этот город сутулый,
Где улочки сонны и узки,
Заглянул ненароком
Опрометчивый дождь.
Что-то он бормотал,
Лопотал не по-русски,
От весенних щедрот
Распустив семицветия
Сверкающий хвост.
В зоопарке от злости
Взопрели стиляги павлины,
Обалдело гундели коты
По обшарпанным крышам.
Бедолага Художник
В сумбуре смятенья аж,
Чекушечку на душу принял!
Муз безвольный заложник,
Углядел в этом
Промысел свыше
Он то, пыжась,тащил
Неподъёмно-хромую треногу,
То, хватаясь за сердце,
Оседал на картавый диван,
То казалось ему,
Что судьба-хитрован
Ухватила за бороду Бога
И что он никогда
Гениальней ещё не писал.
В этой невесть откуда
Нахлынувшей страсти
Он нещадно пинал
Мешавшее Музе хламьё,
Он вздымал к потолку
Ошалевшие блеклые очи,
Распекая бездарность,
Хамьё и ворьё.
Что есть мочи давя и круша
Войско маслянных тубов,
Он до крови вгрызался
В засохшие сизые губы
И, изрядно устав, за мечтой
Он метнулся к окну.
Он ещё был готов совершить
Восхождение к величью.
Холст грунтовкой
Призывно взывал за спиной.
Но открылась
Глазам его птичьим
Чахлость вымокших крон
И забитый убогим
Жильём горизонт.
Чьей-то злою насмешкой
Выгибалась железная
Арка на стройке,
Словно серп скрежеща
По сакральным местам...
И святая душа,
Хватая треножную стойку,
По расхристанным
Ветхим холстам
Тихо на пол сползла...
Что-то пискнула тонко,
Соблюдая закон Голливуда,
То ли:"Подлая Муза...Иуда..."
То ли:"Муторно...лузер..."
Уходящей натурой
Припёртая в угол,
Жизнь сия
Отлетела бесславно,
Как шарик бильярдный
В небесную лузу,
Подтвердив непреложный
Каприз бытия...