Чтобы понять, кто в той или иной политической ситуации с неизбежностью станет субъектом власти (в нашем случае - Госпожой), достаточно понять - в каком месте, в какой точке этой ситуации сходятся все силовые линии. Найти сердце ситуации.
Нет, это не что-то актуальное. Не войска на границах или популярные заключённые. Актуальное изменчиво и зыбко, оно буквально пузырится под ногами.
Это даже не что-то глобальное и всеохватывающее. Не вирус, не борьба с вирусом, даже не борьба с борьбой с вирусом. То, что слишком огромно не может создавать узлы, точки напряжения.
Сердце ситуации где-то в стороне от войн и эпидемий, глубже эпидермиса, под ребром. Только иногда, оно заходится, ёкает, выскакивает на улицу. Но это происходит не так часто.
Можете мне не верить. Но сердце ситуации двадцать первого века это вопрос абортов.
Здесь сходится всё: биополитика и биоэтика, прогресс безопасности медицинских процедур и религиозность, споры о насилии, физическом или психологическом, и дискуссии о наказании, права человека и вопрос определения самих этих границ, этика и антропология, вопросы справедливости и ответственности, осознания рисков и уклонения от обязанностей, правая и левая философия, юридическое право, трагедии людей, не способных к деторождению и оказавшихся неспособными к воспитанию. Буквально все ключевые современные дискурсы, все картины мира, от радикального традиционализма до трансгуманизма, все линии сходятся в этой точке. Вся разнообразная палитра гендеров разделится вскоре на обладающих потенцией прерывания биологической обусловленности и не обладающих.
Какое моё мнение в споре пролайферов и прочойсеров? В этом-то и главный фокус. Единственное неоспоримое, что можно сказать: я не имею морального права иметь своё мнение по этому вопросу. Точка зрения - в значении твоего положения относительно самого объекта спора. Моя точка зрения не предполагает права на мнение. Во всяком случае высказывать его публично. Настаивать на нём. Ни я, ни - в полную мне противоположность - сколь угодно харизматично-маскулинный, кинематографично сексуальный, высокородный и обеспеченный отец кишащего выводка. Ни один из нас. Neither barbarian nor barbie-boy.
Даже если этот вопрос и не будет решён окончательно. Если стенка на стенку будут сходиться, забрасывая друг друга всё новыми аргументами, две партии: это будут две партии людей способных к деторождению и аборту. Словосочетание “мужское государство” звучит так же абсурдно, как “власть попугайчиков”. Мейлдом такой же анахронизм, как поклонение глиняным истуканам.
И не важно, насколько я хороший или плохой отец. Не важно, как много я провожу времени со своим сыном. А я, чёрт подери, #батя_в_платье, и это главное, что составляет мою жизнь. Не важно. Вернее так. Ответственность за быт, подгузники, за домашнюю семейную экономику - разумеется - на сто процентов на донорах спермы. Способным к абортам не до того. Их сфера - политическое. Имеющие доступ к сердцу ситуации решают судьбы мира.
V век до нашей эры. Афины. Граждане полиса собираются решать демократическим путём какие-то свои важные политические вопросы. Дома остаются дети, рабы, женщины, предметы мебели. Они не имеют этого права - решать. У них нет доступа к сердцу ситуации. Они выключены. Любая борьба за права здесь не возможна. Так есть. Смиритесь.
---------------------
из постов в телеграм-канал "Блог между ног"
t.me/blogmejdunog