Жермяниста

Я помню тебя, хутор.
Ты снишься мне, разлив.
Полёты диких уток
И яблочный налив.
Мой старенький домишко,
Навес из тростника.
Родная Жермяниста,
Со мной ты навсегда.
 
(посвящается моим любимым маме и папе)

*

В одном затерянном уголке природы, на берегу небольшой речушки Дрисвяты, стоял хутор с живописным названием Жермяниста. Да что название? Само это место являло собой живой гимн природе. Каждое время года рисовало здесь неповторимую — нет, отбросим излишнюю скромность —  просто шедевральную! пастораль. Не пожалела художница Беларусь своих красок для этой удивительной местности. Весной, когда сходил лёд, Дрисвята будто надевала дорогое ожерелье — так ярко блистали на её разливе солнечные зайчики, переливавшиеся всеми цветами радуги. А когда появлялись первые певцы, долгожданные жаворонки, то вся округа заливалась звонкими, сладкими трелями. Ах, какое счастье было их слушать! Распускались и шумели у реки первые берёзовые листочки, на полянках ютились целые стайки жёлтых баранчиков и дубравной ветреницы, поднимавшей свои белёсые звёздочки к солнцу.
 
Самой яркой, пахучей порой в Жермянисте было, конечно, лето. Каких только трав, цветов и кустарников здесь не было! Поля были усыпаны фиалками, ромашками и колокольчиками; радовали своей скромной красотой дикие гвоздички, сбивавшиеся в большие сиреневые пятна и настойчиво манящие своим сладостным ароматом. Густой зеленью встречал рассветы чистотел; подставляла тёплому ветерку свои пушистые метёлки таволга, цветущая то белыми, то розовыми цветочками. Поднимали большие, упругие зонтики тмин и дягиль; словно маяки вытягивались из земли сиреневые и фиолетовые цветки ятрышника. А сколько здесь было марьянника, медуниц и клевера! Всё лето в полях стоял терпкий настой диких трав, такой волнующий, такой опьяняющий. Казалось, будто смешались в одной ступке мёд, ваниль и миндаль, душистая земляника и померанцевые орешки. Особенно крепким этот аромат становился к вечеру, когда жара сменялась живительной прохладой и начинался неугомонный стрекот кузнечиков. Как хороша и благодатна была в эти часы Дрисвята! Настолько хороша, что сам месяц спускался с небес и купался в её водах до самого рассвета, богато осыпая гребешки лёгких волн серебром.
 
Осенью «именинниками» на празднике жизни становились лиственные деревья и кустарники. Словно золотой, солнечный ветер гулял в ту пору по Жермянисте! Шелестели жёлтые шапки берёз и осин, плакала янтарными слезами стоявшая в воде ива, багряным костром горели у реки увядающие клёны и рябина. Шли дожди, шуршала под ногами жухлая листва, землёй и сыростью пахли прелые вечера. А в высоком небе раздавалось курлыканье журавлей, прощавшихся до далёкой весны с родной землёй. А потом приходила зима, холодная и снежная. Порой дороги и тропинки заметало так, что трудно было выбраться. Дрисвята покрывалась льдом, на деревьях намерзали сосульки. Но и сейчас скованная морозами река умела радовать животных и людей. По её ледяным просторам бегали зайцы и лисы, каталась на коньках детвора из соседских деревень. Временами зимой выли лютые стужи, но случалась и оттепель.
 
Вот таким живописным местом была Жермяниста с протекавшей через неё речушкой Дрисвятой. В стародавние времена, много-много лет назад, старики и старухи с местных хуторов и деревень поговаривали, что очень непростая эта река, Дрисвята. Что якобы на её дне спрятан большой чугунный котёл с драгоценными камнями, но в каком точно месте он находится, никто не знает. Давным-давно, когда связь между ангелами и людьми была особенно тесной, каждое доброе дело, каждое зёрнышко милосердия, взращённое каким-либо человеком, ангелы превращали в драгоценный камень и клали его в большой чугунный котелок с толстыми стенками. Много добрых дел накопилось в этом котелке, очень много! Кто-то накормил путника, кто-то помог вылечиться больному, кто-то просто выслушал и поддержал добрым словом, кто-то приютил бездомную собаку. Всего и не перечислишь! Широка и беззаветна была человеческая милость! И с чем большей душой и бескорыстием совершал доброе дело человек, тем больше и ярче становился камень. Ангелы хотели поднести этот котёл, когда он будет полным, Богу и доказать ему, что не зря живёт на Земле человек, что он бессменно приносит духовные дары и совершает милостыню.
 
Божественным светом светились сокровища из котелка, всё новые и новые камни складывали туда ангелы. Но потом случилось непредвиденное. Старый злой колдун, узнав о намерениях ангелов, выкрал уже почти полный камней котелок, накрыл его тяжелой чугунной крышкой и опустил на самое дно Дрисвяты. Да так, чтобы его, котелок, никто не нашёл. Не хотел колдун, чтобы добрые дела дошли до Бога, не хотел, чтобы существовало на земле милосердие. С тех пор так и пересказывались в этих местах легенды о волшебном котелке, дошли они и до Жермянисты.
 
А что же Жермяниста? Это был обычный хутор, каких было много в те времена по всей Беларуси. На высокой горке стоял просторный деревянный дом с тростниковой крышей, в котором жила большая семья — родители и четверо детей: два мальчика и две девочки. Дом был соединён с сараем и хлевом; сеней, или ганка, как говорят в этих местах, не было, и с улицы домочадцы попадали сразу в кухню. Кухня была просторная, с большой печью. Далее шла жилая комната, разделённая занавесками на несколько уютных закутков, был щиток, стояли кровати, массивный шкаф и стол, накрытый белоснежной скатертью. Бывало весной, хозяйка ставила посреди этого стола глубокую миску с водой, а в самый центр её сажала высокую рюмку, тоже полную воды, и помещала туда собранные у реки незабудки, сначала по краям миски, а потом и в саму стопочку. Ясным небесным шариком поднимались тогда вверх нежные незабудки, изысканной голубой шапочкой озаряли они всю комнату.
 
Работы в семье всегда хватало, и трудились здесь все — и взрослые, и дети. У дома каждый год сажался огород, где выращивались морковь, бураки, огурцы и прочие овощи; всегда сажался картофель и сеялись рожь и конопля, из которой потом получались очень прочные верёвки; на шести яблонях зрели сладкие яблоки, были в огороде и груши; всюду было насажено цветов — георгин, бархатцев, космеи, флоксов. С торца дома росла густая стена бордовых мальв. Всюду пестрели оранжевые бочонки тыкв, зрели румяные мясистые помидоры. И за всем этим нужно было ухаживать. Нелегко, бывало, таскать для поливки воду — вёдра и бидоны — с Дрисвяты, особенно в засушливое лето. А ещё нужно было управляться по хозяйству, ухаживать за скотиной, пасти коров, запасать на зиму дрова и сено. Дети, может, и не работали наравне с родителями, но трудов у них всегда хватало. И даже при этой глубокой занятости, они успевали найти для себя в Жермянисте развлечения. В свободные минуты ребята любили прятаться в придомовом «палисаднике», как они его называли, ухаживать за ним, мести в нём метлой дорожки. Это был небольшой садик из кустарников — трёх сиреней, акации и двух рябинников. Дети очень любили этот укромный уголок, и однажды, когда отец хотел спилить сирени, они устроили настоящую забастовку и твёрдо отстояли право сиреней на жизнь. Иногда они бегали к большой берёзе у реки, где был повешен необычный скворечник — аж на четыре гнезда — и наблюдали, как кормят своих птенцов скворцы, как учат их летать.
В погожие деньки все четверо – братья и сёстры – бежали в сосновый «борок», левее напротив дома — небольшой сосновый лесок, где были грибы и ягоды. А по вечерам, когда было уже темно, они спускались к Дрисвяте, прятались в камышах за привязанной самодельной лодкой-дубицей и подглядывали, как купается в реке месяц. Это было настоящее волшебство! Однажды месяц заметил их — так и завязалось их общее знакомство, их общая дружба. Месяц рассказывал своим новым друзьям сказки, а они угощали его за это сладкими сдобными булочками, пирожками с капустой и яблоками, а иногда даже незаметно уносили с чердака вяленые колбаски, висящие под самой тростниковой крышей.
Осенью ребята собирали гербарии из сухих красно-жёлтых листьев, делали поделки и украшения из плодов рябины — бусы и серёжки. Зимой грелись на печи, играли в снежки, строили снежные лабиринты и катались по льду Дрисвяты, правда только на ногах, потому что коньков у них не было. Весело и счастливо проходило здесь детство, среди птиц, среди природы, под журчание речного хрусталя.
 
Однажды летним вечером в Жермянисте произошло странное событие. В водах Дрисвяты, в самых её глубинах, появилось лучезарное сияние. Дети заметили его не сразу, так как занимались после прополки огорода одним из любимейших своих дел — прыгали по зелёному ковру птичьего горца, разросшегося напротив хлева, в так называемом «панадворке». Видали ли вы когда-нибудь эту удивительную траву? Называют её ещё спорышем. Сколько ни мни, ни топчи её — она знай себе растёт и зеленеет пуще прежнего, и ничего ей не делается.
Вдоволь напрыгавшись по траве-мураве, дети побежали к реке искупаться. Промчавшись вниз по узкой натоптанной дорожке, мимо высоких зарослей разросшегося чертополоха, они были готовы плюхнуться в прохладные воды Дрисвяты, но остановились. Яркое сияние из самых глубин реки нарушило их планы. Увидев это чудо, ребятня не на шутку испугалась, но любопытство пересиливало страх. Что бы это могло быть? Не зная, что делать, дети решили дождаться месяца и попросить его, чтобы он спустился с небес, нырнул в чистые воды Дрисвяты и посмотрел, что к чему.
 
А вечер потихоньку близился к закату. Ах, как же хороши были берега Дрисвяты в лучах вечерней зорьки! Бледные цветочки лугового сердечника, клевера и тысячелистника стыдливо румянились и будто улыбались садившемуся солнцу. Слышалось тихое жужжание пчёл, до позднего вечера трудившихся на разноцветно-пряных хуторских медоносах. Шумно махали прозрачными крылышками стрекозы, которых была у реки тьма тьмущая! Найдут у самой воды какой-нибудь нагретый камень, сядут на него и нежатся в тёплых лучах солнца. Да, манила к себе река разную живность. Бывало, и лоси забредут в Жермянисту, чтобы вдоволь напиться воды.
 
А вот и появился наконец на небе месяц. Внимательно выслушав ребят и немного поразмыслив над случившимся, он выполнил их просьбу: спустился с небес и нырнул на самое дно Дрисвяты. Приблизившись вплотную к источнику света, он присмотрелся и увидел… увидел там большой чугунный котёл с отодвинутой крышкой, в котором сияли божественным светом драгоценные камни! Да-да, это были те самые добрые дела, которые собирали по местным деревням и сёлам ангелы. То ли усилившееся течение отодвинуло тяжёлую чугунную крышку, то ли это сделало само провидение, теперь никто не скажет. Месяц поднял тяжёлый котелок на берег и поставил его в камышах, возле самодельной лодки-дубицы. Крышку котелка пришлось пока закрыть, потому что сияние из него было таким ярким, что ни один человек не смог бы к нему приблизиться, иначе бы сразу ослеп.

Что теперь делать с этим кладом, не знал ни месяц, ни дети. Они уговорились подождать с решением до завтра, ведь, как говорят в народе, утро вечера мудренее. Ночью за котелком присматривал месяц, а днём дети — все по очереди. Когда наступил следующий вечер, ребята снова ждали месяца у лодки-дубицы, возле волшебной находки. А на другом берегу Дрисвяты раздавалось в это время громкое кряканье — там плавала стая диких уток. Эти птицы были частыми гостями на реке. Чтобы как-то скоротать досуг, детвора принялась считать, сколько там уточек, то есть самок, а сколько селезней. Селезней от уток отличить было очень легко: уточки всегда коричневато-серые и неприметные, незаметные для хищников. Так задумано природой, ведь им нужно заботиться о своём потомстве. А селезни, наоборот, настоящие «франты»: ярко-зелёная, изумрудная головка, белый воротничок, перламутровые крылья. И наряжались они так исключительно для своих невест. Мирно и как будто с благоговением плескались утки в воде, качались на её лёгких, прозрачных волнах. Ранней весной и осенью дети всегда подкармливали этих водоплавающих птиц — приносили им из сарая зерно и делились остатками белого хлеба. Когда-то в Жермянисте хозяева разводили и домашних уток, но потом это дело бросили. Бывало, уйдут пернатые на реку и плавают там до позднего вечера — благодать, да и пищи хватает! Поплывёт хозяин по реке в самодельной лодке-дубице, зовёт-зовёт уток, гонит домой, а они не идут, им и здесь хорошо. Или спрячутся в камышах, что не выгонишь.
 
Наконец стемнело, и на небе снова появился долгожданный месяц. Когда он спустился на землю, все сели в круг и стали думать — нужно было что-то делать с кладом. Думали, гадали. Тёплая, бархатная была тогда ночь. В густых зарослях полевых цветов звонко стрекотали кузнечики; жёлтые, фиолетовые, красные и белёсые бутончики закрылись, спрятав свою красоту до утра. Затихли птицы, прекратилось жужжание пчёл и лишь лёгкое журчание реки вкупе с треском кузнечиков нарушало ночную тишину. Прошло какое-то время, и вдруг старшая девочка подпрыгнула, захлопала в ладоши и воскликнула: «А давайте, месяц заберёт котелок с собой и украсит драгоценными камнями небо, ведь оно всегда казалось ему пустым. Как же будет красиво!» Братья и младшая сестрёнка поддержали эту идею, и в ту же ночь месяц поднял драгоценный клад ввысь и рассыпал сверкающие камни по всему небу — так получились звёзды. Как же прекрасно сияло теперь небо, как же сказочно отражалось оно в водах Дрисвяты! Так и были «пристроены» волшебные камни, бескорыстные добрые дела, которые когда-то в этих краях бережно собирали ангелы.
 
Послесловие.
 
Много времени прошло с тех пор. По-прежнему течёт живописная Дрисвята, а вот  деревянного дома с тростниковой крышей давно уже нет, и как сложилась дальнейшая судьба детей и их родителей, никто теперь не знает. Но память о них живёт в местных преданиях и в россыпи небесных звёзд. Да, звёзды в Жермянисте светятся особенно ярко. И их света хватит каждому человеку, в какой бы точке времени и в каком бы месте Земного шара он ни находился. Каждый вечер они появляются на темнеющей синеве небосклона, снова и снова напоминая нам, как же красиво человеческое милосердие.