Нас в Нижний, в Академию полиции,
Занёс тогда известный фестиваль.
Мы при;были и скинув амуницию,
Достали сразу крепкий наш «Рояль».
И тут со всех углов, как тараканчики,
К нам потянулись старые друзья,
И зазвенели весело стаканчики,
Хоть пить категорически нельзя!
И в эйфории, как хохлы на хуторе,
Мы пели, вспоминая о былом,
И только Лёша, в коматозном ступоре,
Сидел и тупо нам кивал челом.
Он после суток сонный и голодный,
Держался из своих последних сил,
Но спать так и не лёг, мальчиш негодный,
Хотя о том я так его просил.
Он, как герой, защитник брестской крепости,
Встал словно стАтуй, гордо глЯдя в даль,
И стОя пил, быть может из-за вредности
Но, явно, без надежды на медаль.
Он банку в руку взял «Тушонка с кашей»
Одним навильником неспешно закусил
И, как гранату, с мастерской замашки,
В окно открытое подальше запулил.
И вместе с кашей, ложка именная
Из серебра, на чистый-чистый плац
Упала, брызги гречки рассыпая,
Негромко звякнув об асфальт, - Ба-бац!
Ах, как хотелось в лоб, ему заехать,
Но Лёша – друг, а мы своих не бьём!
И плюнув я сказал: "Ядрёна перхоть!..."
Лёг на кровать, чтобы; забыться сном.
Ночь разразилась взрывом посерьёзней,
Я думал, хлопнул ядерный запал.
Всё проще оказалось – Лёши ко;зни!
Заснул он стоя, а потом упал!
Упал так ловко, что свалились стулья
И стол, и всё что было на столе,
По стенам разлетелось, словно пули,
Смешавшись тотчас в грязное желе.
И в этой жуткой неприглядной жиже,
Губами булькая в пролитый чёрный чай,
Лежал наш Лёша, насмерть обездвижен,
И я уверен, что во сне он видел Рай!
А рано по утру мы мыли вместе:
Стол, стулья, стены, Лёшу и полы,
И до отъезда - чаще пели песни
И были трезвыми, как стёкла, и милы!
27.12.2016 . . . 15.51